Возвращаясь, время от времени к проблеме диагностики, я начал чувствовать некоторую реакцию в моих ладонях, которая возникала каждый раз, когда я мысленно обращался к какому-либо человеку. И вот однажды, когда наша группа учёных и специалистов, в соответствии с правилами 80-х годов, проводила 10-минутную разминку, моя рука непроизвольно потянулась к пояснице одного из моих коллег. – Слушай, – обратился я к нему, – а что у тебя здесь с позвоночником? Сильно удивившись, он сказал, что несколько лет назад у него была в этом месте серьёзная травма с переломом остистых отростков. Тут же коллега подал мне руки большими пальцами вверх. – Ну-ка, скажи, какой сустав болит? Хотя внешне пальцы ничем не отличались, я безошибочно указал на основание большого пальца левой руки (там, как оказалось, было растяжение связки) и с этого момента моя диагностическая практика начала понемногу расширяться. Конечно, было трудно. Сказывались полное отсутствие методических рекомендаций, слабое знание медицины и опасения навредить себе и, самое главное – пациенту.

Первое серьёзное крещение на поприще диагностики произошло в 1984г, когда мы с женой приехали провести отпуск в г. Севастополь по приглашению моего друга Ю. Сержантова. С ним мы дружили с детства, которое прошло в селе (ныне – город), Инсаре, тогда ещё Мордовской АССР. В детстве он отличался повышенной мнительностью, и с возрастом эта черта характера не изменилась, поскольку вскоре же за дружеским столом разговор перешёл на здоровье. В шутку я предложил провести диагностику. – Ты что, стал врачом? – удивился он. – Да нет, – отвечаю, – это особый вид диагностики! Когда мои результаты совпали с данными недавней диспансеризации, да когда я ещё указал на две проблемки, на которые стоило обратить внимание, – это произвело сильное впечатление. Ведь в те годы мало кто был знаком с экстрасенсорной практикой.

Через пару дней, когда мы уже жили в снятой с его помощью комнате на территории военного городка на мысе Фиолент, Юрий Петрович обратился ко мне с просьбой посмотреть жену его друга-капитана, квартира которого находилась в этом же городке неподалёку от нас. – Понимаешь, – сказал он мне, – месяца три назад она решила, что у неё рак печени, и что жить ей осталось недолго. Забросила детей, домашнее хозяйство, похудела на 18 кг и даже врачи, несмотря на сомнения, тоже начали подозревать наличие серьёзного заболевания.

Если раньше мне приходилось чаще всего решать довольно простые задачи: болит ли такой-то орган, что болит в этом месте и т.п., то в этом случае предстояло провести детальную и ответственную диагностику и, по сути дела, ответить на вопрос: жить или не жить?

В согласованное время я появился в квартире этой семьи. Все члены её были в сборе. Вдоль стены в линеечку стояли сам глава семьи, его мать, а к ним тесно прижимались двое детишек дошкольного возраста. У всех было испуганное выражение на лице, даже у капитана! Из соседней комнаты вышла моя пациентка, молодая, сильно исхудавшая женщина, с небрежной причёской и с потухшим взглядом.

После взаимных приветствий и знакомства, я усадил свою пациентку на стул и, ещё раз взглянув на напряжённые лица зрителей, решил начать диагностику при всеобщем обозрении.

Начав обследование с головы, я быстро вышел на первую проблему:

– Людмила, начнём с того, что у вас болят уши!

– Как вы угадали? Я ведь об этом даже мужу не говорила!

– Я не угадал, я это точно знаю и, между прочим, правое ухо болит больше левого!

– Всё правильно! – Ахнула моя пациентка, вскинув на меня удивлённый взгляд.