Зато здесь встречаются все виды острых и хронических болезней, аппендициты, инфаркты, раки, сепсисы, кровотечения и диареи, разнообразные инфекции (от простого гриппа или ветрянки до малярии, тифа, лепры), любые травмы (от самого частого падения с лошади до взрывов динамита на шахтах), ранения копьями и пулями, укусы насекомых и змей, осложнения беременности и родов. От ферм до поселков десятки километров, от поселков до городков – сотни. По-настоящему везучие могут застать ближайшего врача примерно в 100—150 км. Те, кому не посчастливилось – новорожденные и дети постарше, угрюмые шахтеры и поджарые пастухи, заботливые, рано стареющие женщины, высушенные аутбэком старики – умирают. Таких большинство. А особых везунчиков верные родичи или друзья тянут в возках 500—600 км, чтобы сдать в усталые, изможденные руки медицинской сестры.
В сообщениях врачей тех времен читаем: «ПОЛОВИНА населения Австралии ютится в столицах штатов. Большинство всех прочих живут в Виктории, восточной половине Нового Южного Уэльса, в юго-восточном „углу“ и прибрежных районах Квинсленда, в южной четверти Южной Австралии и юго-западном „углу“ Западной Австралии. Малонаселенный регион Австралии обычно называют „внутренним“ [далее – „Инланд“ от англ. „Inland“ – прим. автора]. Он занимает площадь в два миллиона квадратных миль1– почти две трети континента <…> На просторах Инланда нет города достаточного по размеру, чтобы содержать врача. На 1500 миль на север и юг, и на 1500 миль на запад и восток нет ни одного человека с медицинским образованием. Более 20000 белых поселенцев [и 5 000 аборигенов] разбросаны по этой обширной территории, живя на расстоянии в 500 и более миль от самой обычной больницы, к которой ведет дорога через буш или вообще ничто не ведет»2.
Такова Внутренняя Австралия начала ХХ века, где и развернутся события этой книги.
ГЛАВА I
Юность идеи
Гений и пассионарий. – Романтика фронтира. – «Компаньон бушмена». – Путешествие на Север. – Австралийская инландская миссия. – Порт в пустыне.
«Пассионарность – это характерологическая доминанта, необоримое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели», – писал Лев Гумилев3. Пассионарная личность может совершать поступки с разной этической оценкой, цель может бывать «часто иллюзорной» или сомнительной с моральной точки зрения. Однако пассионарий движется к цели неукротимо, не жалея ни собственной жизни, ни окружающих его людей, невзирая на преграды, личные успехи или неудачи, не выбирая между созиданием и разрушением. Одно недоступно такой личности – равнодушие. Очень точна формулировка Константина Циолковского: «Увлеченные своей идеей, они [гении, читай – пассионарии (прим. автора)] пренебрегают приличиями, ближними и жертвуют всем, лишь бы восторжествовала их мысль. Их часто не останавливает преступление, гибель множества, когда дело идет об исполнении их любимой идеи <…> В то же время гении умиляют нас бескорыстием, сосредоточенностью и преданностью своей идее»4. И вновь очевидно отсутствие безразличия, физическая невозможность быть равнодушным. Достижение цели – и тут оба автора сходятся во мнении – вовсе не всегда бывает столь разрушительным и негативным. В итоге побуждения, которые движут пассионарием, могут быть и деструктивными, и конструктивными. Несомненно, пассионарной личностью, начисто лишенной равнодушия и побуждаемой – в терминологии Л. Н. Гумилева – конструктивными «импульсами, направленными к сохранению жизни» был австралиец Джон Флинн (John Flynn).