Аттракцион невиданной щедрости!

– И музыку выключи! По мозгам долбит.

Через полчаса подрулили к заправке. Тётка демонстративно полезла в сумочку.

– Ой, а я денежки дома забыла! – хлопала она оставшимися ресницами, подсовывая ему под нос пустой кошелёк. – Возьми, дружочек, карточку.

– Не надо!

– На том свете угольками сочтёмся!

Демид хлопнул дверцей. Устроила комедию, перед девчонкой стыдно.

– Давно вы знакомы? – начала тётка новую пытку, как только они выехали на трассу. – Почему, Демчик, ты мне раньше про Алишу ничего не рассказывал? А куда Мариночку дел? А где вы, милочка, работаете?

Демид только головой качал, делая вид, что сосредоточен на скользкой дороге.

– Мы работаем в одной компании. Познакомились три месяца назад, – спокойствие Алиши передалось, наконец, и ему.

– А почему в ноги холодом дует? – захныкала тётка. – Ты что, заморозить меня решил? Чай, не май месяц. Включи печку!

На дисплее – двадцать семь. Но молотит, действительно, холодный воздух.

– Прости, наверное, система отопления сломалась.

Тётя Ника молчала целых три песни – проигрыватель он так до конца и не выключил – а потом выдала:

– Освяти машину, Дем!

– Тётя, ну, что за бред!

– Вот точно я тебе говорю! А может, это я ей не нравлюсь? Паршиво год начался – неслась она, не останавливаясь. – Холодильник потёк, стиралка поломалась, розетка в кухне искрится. Я Кузю прошу-прошу починить…

– А что, Кузьма вернулся? – Демид обернулся.

– Вернулся, слава тебе Господи! Так не навсегда, на побывку, – она утёрла слезу перчаткой, – и опять обратно, под пули. Ничего не говорит, только по ночам кричит и всё пьёт-пьёт! Ох, горе-горькое! А вот у Вареньки моей…

Рассказала она во всех подробностях и про Вареньку, и про мужа её, Коленьку. И про шустрого Петьку, про строптивую Дашку, которая в том году школу окончила, но так никуда и не поступила.

– Может, хоть ты родишь Демчику ребятёночка! – похлопала она по плечу Алишу. – А то Мариночка за столько лет не сподобилась. Годы идут, что вы себе думаете!

Алиша в очередной раз испуганно вскинулась на Демида.

Впрочем, что каждый из них конкретно думает о деторождении, тётю Нику интересовало мало. Она пустилась в пространные рассуждения, как сейчас трудно поднимать детей, сколько денег уходит на одежду и гаджеты. И жили же они как-то без всякой ненужной ерунды – книжки читали, кино смотрели, с товарищами во дворе бегали – и никто не умер.

Высадили тётку в сумерках. До Хабаровска ещё около часа. Просто крутил рулём, но ощущение, будто фуру перегрузил. Запах ядрёных цветочных духов теперь останется до весны.

– Прости тётку, – Демид обернулся к Алише. – Ты же не против, если я представлю тебя маме, как свою девушку? Давай на ты!

В супермаркете Демид купил копченого мяса, рыбу для мамы и виноград. Алиша взяла Кагор и яблочный зефир. Зефир они терпеть не могут. Но огорчать девчонку не захотел. Выглядела она уставшей.

Мать отчего-то тоже. Последний раз они виделись осенью, с тех пор она как будто потухла. Алишу восприняла спокойно, разглядывала с интересом. Похоже, тётка предупредила. Вынос мозга, скорее всего, откладывается назавтра. За жареную картошку он готов вытерпеть любые расспросы. Кагор мать попросила откупорить, зефир засунула в шкафчик.

– Почему ты не пьёшь? – всё-таки прицепилась она к Алише.

– Я… просто не могу.

– Зачем тогда купила?

– Неудобно в дом с пустыми руками.

Демид бы лучше выпил водки. Видел в шкафу начатую бутылку. Но вроде как тоже неудобно и перед мамой, и перед Алишей. Она явно чувствует себя неловко. А как они будут укладываться спать – только две комнаты? Приглашая её, об этом он совершенно не подумал.