Из повозки прогремели первые выстрелы. Мир и Уорик попеременно взводили курки, пытаясь попасть хоть и по крупным, но постоянно движущимся живым мишеням. Кочевники не отставали, предпочитая в нападении использовать проверенную временем сталь. Их короткие мечи, изогнутые в форме полумесяца, свистели над головами уклоняющихся мятежников, пока Лим пытался перевязать оторванным от рубашки лоскутом плечо Сэма.

Устремившийся к нам кочевник подстегнул коня криком, и в ту же секунду, Рик хлестнул Лайса по бокам, окликнув меня:

– Держись крепче!

Он пригнулся к луке, прижимая меня грудью, в попытке уменьшить сопротивление воздуха. И без того плохо себя чувствуя, после начала бешеной скачки, я еле сдерживала подступающую тошноту. То ли от страха, то ли от дурноты, пульс тугим комом собрался в горле, отдаваясь оглушительным грохотом в голове.

Лайс вырвался на небольшую поляну, оставляя телегу с нашими сопровождающими позади. Звуки выстрелов еще достигали моих ушей, а значит мятежники продолжали давать отпор. В этом и крылась слабая надежда на то, что все, – кроме Сэма, конечно, – целы и смогут справиться. Рик пришпорил коня, тут же вставшего на дыбы. Огромное дерево, видимо поваленное сегодня утром той непогодой, что загнала нас в дупло дуба, перегородило дорогу. Нагнавший нас кочевник не дал возможности на выбор нового пути, на скаку рубанул своим мечом по ногам Лайса.

Мир крутанулся, уходя из-под и так слабой опоры в виде спины бедного животного.

Крик застрял в горле, выйдя в тот момент, когда наши с Риком тела встретились с мокрой землей. Успевший в последнее мгновение подстраховать меня северянин, сжал плечи, протяжно простонав под моей спиной. Размытая ливнем земля была мягкой, однако падение с такой высоты на ходу вряд ли пройдет для ребер Рика без последствий. Конечно, если нас не убьют прямо сейчас, не давая даже оценить возможные травмы.

Скатившись с Рика, я попятилась в сторону, вцепившись в его рукав:

– Рик, вставай! – сломанным голосом приказала я. – Вставай, гарпия тебя побери! Он идет.

Кочевник спешился. Неспешным шагом направляясь в нашу сторону, мужчина поигрывал мечом, перебрасывая его за рукоятку из одной руки в другую, будто красуясь перед своими жертвами.

– Рик, пожалуйста, – взмолилась я, пытаясь оттащить тяжелого мужчину хотя бы немного в сторону.

– Медди, беги… – прохрипел Рик. Из-под головы северянина поползла алая струйка.

Внутри все похолодело, завязывая мои внутренности в тугой узел.

Позади поваленное дерево, а дальше неизвестность – лес и горы, которых я просто не знала. Выжить одной, выбраться к какому-то поселению было практически лишено шанса. А впереди оставался разъяренный кочевник, неумолимо надвигающийся на нас. Голова раскалывалась от пронзительного ржания Лайса – бедное создание упало в грязь поодаль от нас, получив ранение не в своей битве и не за свои грехи. Просто разменная монета, пешка. Как и я. Как и все мы.

Кочевник замахнулся, очерчивая широкую дугу над головой, а я не задумываясь, в отчаянном порыве защитить единственного, кто был ко мне добр, кинулась поперек, преграждая ему дорогу к истекающему кровью Рику. Страх смерти одержал победу в последнюю секунду, когда я уже видела свое бледное отражение в начищенной стали клинка. Вскинув руки, закрывая ими лицо, я успела лишь отругать свою глупость, даже не вспомнив ни единого слова молитвы.

Ожидание боли, и последующей за ней смерти затянулись. Я тряслась, слыша слабые стоны Рика, умоляющего меня уходить и тяжелое дыхание напротив. Наш убийца отчего-то медлил с расправой. Рискнув приоткрыть один глаз я тут же пожалела об этом – слезы потекли от яркого сияния, исходившего с моего предплечья. Кочевник, как и я завороженно смотрел на метку-змейку, медленно опуская свой меч обратно в ножны пристроенные за спиной.