– О, Господи, я могу чем-то помочь? – тут игривость Валентины куда-то запропастилась.

– Нет. Я просто хочу видеть тебя; провести день, как это было раньше, помнишь? – Эдита плакала, но старалась держать свой голос ровным и даже улыбалась, хотя абонент, очевидно, не видела её.

– О, без проблем, дорогая. Только дай мне собраться.

– Могу я приехать?

– Да, конечно! Так будет даже лучше. Ты ведь знаешь, как долго я могу собираться! – шутливо отвечала Валентина.

– Хорошо. Ты живёшь всё там же?

– Да, на Верчеллана1-авеню 3Б.

– Скоро буду, – Эдита резко положила трубку, после чего вновь расплакалась, ведь, чем больше она сдерживала слёзы, тем в большем объёме они вылились.

Свинка подошла утешить хозяйку, но Эдита прошла мимо и, наспех накинув двубортное длинное пальто, выбежала на улицу.

Спустя полчаса Эдита была уже в квартире у Валентины.

– Рассказывай, как ты? – начала Валентина, изображая сочувствие, что категорически не вязалось с её образом весёлой простушки.

– Отвратно, – коротко ответила Эдит.

– Понимаю, может…

– Нет. Не понимаешь, Валентин, – отрезала женщина, – Ты не теряла мужчины. Ты всегда сама их бросала. Ты не знаешь, что значит потерять человека, с которым ты жила тринадцать лет, в один момент, просто так, и даже не увидеть его после смерти.

– Да, я согласна, но дай мне хотя бы попытаться понять тебя, милая, – Валентина положила руку на плечо подруги.

– Ладно. Я не хочу думать об этом сейчас, хоть мне и тяжело. Я хочу провести весёлый и беззаботный день с тобой, как это было раньше.

– Боюсь, я сегодня не смогу, дорогая. Я должна встретиться…

– Почему ты не можешь отложить одно дело ради того, чтобы провести время с человеком, которого ты называешь другом? Мы не виделись больше года, а у тебя есть дела?

Эдита была вне себя. Слишком много потрясений для трёх дней.

– Могу, конечно, но…

– Что «но»?

В глазах Эдиты была безграничная печаль.

– Ох, конечно, дорогая, я смогу! Прости, пожалуйста, мы и правда не виделись с прошлого лета!

Подруги обнялись. Им казалось, что теперь они всегда будут вместе.

– Куда ты хочешь пойти? – с энтузиазмом спросила Валентина.

– Я хочу погулять по парку.

– О, да, это было наше любимое место! Но сегодня так холодно. Давай лучше посидим в кафе.

Эдита впервые за последнее время искренне улыбнулась.

– Давай погуляем по парку, а потом пойдём греться в кафе.

– Да, согласна!

Девушки снова обнялись. Казалось, они неразлучны.

– Слушай, Эдит, прости, но ты выглядишь не очень…

– Да, не очень красиво, я знаю.

– Да, я понимаю… Может, я накрашу тебя?!

– Можешь попробовать, – меланхолично промолвила Эдит.

– Отлично! Я обожаю красить тебя. У тебя такие красивые глаза и губы. Тебе нужно чаще краситься, и у тебя не будет отбоя от поклонников!

– Мне не нужны поклонники, – отрезала Эдит.

– Они всем нужны, – загадочно и весело говорила Валентина, ища косметичку в ящике столика.

– Нет, не всем. Да и кому теперь нужна я?

Эдит глядела в окно. В склерах её глаз отражался печальный пейзаж деревьев и домов окраины.

– Как будто ты была нужна своему мужу. Он не уважал и не любил тебя, – заметила Валя.

– Как ты можешь говорить о нём так, ведь его уже нет в живых? – злостно отвечала Эдит.

– Я просто сказала правду, – тихо отвечала Валентина, начиная красить миндалевидные глаза вдовы.

– Я не правда. Он любил меня и делал всё ради меня.

– Ты зря ему верила.

– Почему же? Тебе что-то известно? – с недовольством, но ещё с большим интересом спрашивала Эдита.

– Помнишь Монику?

– Да… и что?

– Твой муж приставал к ней.

Для Эдит это было громом среди и без того не ясного неба.

– Ты уверена? Моника сплетница, – волнительно говорила Эдита.