– Мама, ну что ты такое говоришь! – рассмеялась Аня и обняла мать. – Тебе еще жить, да жить, и внуков нянчить, не забывай об этом!

Даже когда Аня переехала к Игорю, она продолжала много общаться с мамой. Конечно, меньше, чем раньше, но она никогда не забывала свою одинокую мать и старалась уделять ей достаточно внимания. Она ежедневно звонила ей, на выходных приглашала в гости, на чай, или сама приходила, благо, жили они неподалёку друг от друга.

– Повезло тебе, Павловна, что у тебя такая любящая дочь! – По-белому завидовала ей соседка и подруга Зинаиды Павловны. – Мои-то, слава Богу, если по праздникам позвонить не забывают!

Муж к этому поначалу относился абсолютно спокойно, полагая, что Ане нужно время, чтобы акклиматизироваться в новой, теперь уже собственной, семье. «Ну не вылетела еще из гнезда – ничего страшного. Скоро, потихоньку забывать начнет», полагал он.

Но признаков отдаления Ани от матери все никак не наблюдалось, она продолжала проводить с ней много времени, и постепенно это начало вызывать раздражение у Игоря. Раздражение это было отчасти парадоксальным, отчасти инфантильным чувством: так маленький ребенок, получивший новую игрушку, не желает делить ее ни с кем другим.

Причин для ревности, честно сказать, у него не было, так как вниманием жена его не обделяла. Аня всегда соблюдала баланс в отношениях с мужем и пожилой мамой.

Да и Зинаида Павловна относилась к Игорю очень лояльно: никогда не забывала поздравить его с праздниками, приносила гостинцы. В личную жизнь молодоженов никогда с советами не лезла, держалась тактично, и вовсе не была похожа на демоническую тещу из анекдотов.

Эта ее покладистость бесила Игоря еще больше, так как отбирала у него малейшие поводы для раздражения.

– Вот у всех тещи как тещи, стервозные грымзы, а моя – как божий одуванчик! – в шутку жаловался он коллегам на работе.

– Так радоваться надо, балда!

– Да шучу я, шучу! – смеялся Игорь, не решаясь признаться, что говорит он это на полном серьезе.

Вскоре он начал думать, что по каким-то причинам неинтересен жене, и поэтому она проводит так много времени с матерью. Весь мир, естественно, крутился вокруг него, и ему даже в голову не приходило, что в нем существуют отношения вне орбиты его нужд и интересов.

Постепенно преданность Ани маме стала объектом упреков со стороны Игоря, поначалу шутливых, но со временем все более злобных.

– Ты как маменькина дочка! Тебе тридцать лет, пора отцепиться от мамкиной юбки и заняться своими делами! – наставлял он Аню.

– И что же, по-твоему, я должна сделать? Бросить, забыть мать, которая меня вырастила?

– Я не говорю «бросить», но пора прекратить вести себя как ребенок!

– На ребенка сейчас больше похож ты.

Аня и Игорь начали часто ссориться, и даже если Зинаида Павловна не была причиной ссоры, ее образ, так или иначе, мелькал на периферии раздраженного разума Игоря.

При Зинаиде Павловне, когда она приходила к ним в гости, муж с женой старались не ругаться, но та не могла не заметить, что атмосфера изменилась. Тесть стал ощутимо холоднее по отношению к ней, да и дочь постоянно выглядела удрученной.

Для Зинаиды Павловны не составило труда сложить два и два, хоть Аня и не признавалась ей в причине такой атмосферы. Мать почувствовала вину. Ей показалось, что она разрушает жизнь дочери, что только мешает ей.

Зинаида Павловна перестала приходить в гости к дочери и ее мужу. Она придумывала причины и отговорки, всячески уклоняясь от этих визитов. Думала, что если оставить их семью в покое, то в ней все наладится.

Аня и не подозревала о душевных терзаниях матери, только удивлялась, почему та больше не навещает их. Справедливо решив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, она сама теперь почти каждую неделю на выходных старалась выкроить время, чтобы заскочить к матери.