Артур кивнул, скользнув равнодушным взглядом по ее бледному лицу без намека на пудру и тушь, и вновь уставился на Настю.

– А вот и горячее! – радостно объявила Татьяна, подходя к столу с фарфоровой супницей. – Обещанные тефтели в белом соусе.

– Божественный аромат, – втянув в себя воздух, похвалил Артур.

– И такой же вкус, – поддакнула Татьяна, накладывая в тарелки дымящиеся тефтели.

– А вы с Юрием разве не разделите с нами трапезу? – осведомился Артур.

– Если не возражаете.

– Мы будем только рады, – ответил за всех Балашов.

– Артур, наполните, пожалуйста, бокалы. Сегодня у нас испанская «Малага», – похвастала Татьяна.

– Да вы что? – вытянул лицо Артур. – Комплимент из знойной Испании нашей сибирской глухомани? Не верю.

– Не верите в подлинность вина? – расстроилась Татьяна. – Вообще-то оно куплено в Интернете. Специально для праздника.

– Не будем заранее судить, – заступился за выбор хозяйки Балашов. – Давайте-ка я сам разолью.

Он взял бутылку и внимательно рассмотрел этикетку, затем взболтал напиток и налил немного в свой бокал.

– Обратите внимание – пена в самом центре, – опустив руку с бокалом, заметил он.

– Ой, исчезла, – прокомментировала Настя.

– Отсюда следует… – сказал Балашов и вопросительно посмотрел на Артура.

Тот пожал плечами, выпятив нижнюю губу.

– Что вино настоящее, – закончил фразу Алексей.

– Правильно, – подтвердил Балашов и налил вино в Настин бокал.

– Ну не знаю, – скорчил недовольную физиономию Артур. – Я предпочитаю такие вина как Токайское, Кьянти… А что такое «Малага»…

– Это любимое вино Есенина, – раздался низкий женский голос из глубины холла.

Все повернули головы и увидели стройную женщину в твидовом костюме а-ля шанель. Она прошла к столу и поздоровалась.

Артур вскочил, отодвинул стул. Она села, словно и не заметив его жеста.

– Подумаешь, Есенин, – фыркнул Артур, слегка задетый ее невниманием. – Крестьянский поэт.

– А также Достоевского, – не обращая внимания на его реплику, закончила фразу обладательница чарующего голоса.

– Хочу представить вам еще одну нашу гостью, – сказала Татьяна, довольная рекламой купленного ею вина. – Ольга Васильевна. Прошу любить и жаловать.

– Очень приятно, – высказался Алексей, покрываясь легким румянцем.

Артур перехватил ревнивый взгляд Насти, брошенный на мужа, и криво улыбнулся.

Балашов наполнил бокал Воронцовой. Та лишь кивнула в ответ, приподняв уголки губ. Застолье с ее приходом обрело принужденный, чопорный оттенок. Все молча ели, обмениваясь случайными взглядами.

– А мне вино нравится, – с детской непосредственностью вдруг нарушила молчание Настя. – Вкусное. Правда же, Алеш?

– Угу. Классное вино.

– Ну и слава богу, – выдохнула хозяйка, все еще переживающая за свое Интернет-приобретение.

Входная дверь тяжело открылась, слегка скрипнув. Зоя, скромное присутствие которой никто не замечал, вздрогнула и уронила вилку, отчего раздался звонкий протяжный звук.

В дом вошел Юрий. Замшевые угги и пуховик на нем были в снегу. На испитом бледном лице особо выделялся покрасневший нос.

– Ну и погодка, – сказал он. – Третий раз за день подметаю. Метет и метет.

– Переодевайся и садись за стол, – с натянутой улыбкой приказала Татьяна.

– Зачем? Я и на кухне могу, – проворчал хозяин и неверным шагом

прошел в сторону кухни.

– Извините, – пробормотала Татьяна, вставая, и устремилась следом за мужем.

– Сейчас получит по полной, – ухмыльнулся Артур.

Из кухни раздался сердитый голос Татьяны. Она отчитывала мужа, но слов разобрать было невозможно. Вскоре она вернулась с бутылкой вина.

– Вот, из старых запасов, – ставя бутылку на середину стола, сказала она и постаралась стереть с лица досадливое выражение.