Меня стали таскать за волосы и хватать за воротник спортивной куртки. Я стала отчаянно сопротивляться и, выбрав момент, сильно пнула ногой в живот одну из своих мучительниц. Она не устояла и упала прямо к ногам своих подружек, которые никак не могли накуриться. Всё произошедшее привело их к растерянности, а я, освободившаяся от цепких рук, вылетела из туалета и побежала прочь. Меня обуял дикий ужас, что сейчас меня догонят и убьют прямо на месте.

Я влетела в свой класс, плюхнулась рядом со Светкой, и перевела дух. Прозвенел звонок, но преподавательница пока не пришла в класс, поэтому Светка поинтересовалась, откуда я прибежала такая вся растрепанная и красная. Я сбивчиво рассказала ей о случившемся. Светка покачала головой, предложила ходить в туалет только вместе и предупредила о том, что меня обязательно заловят и отомстят. В душе поселился страх. Поначалу я думала, что мне надо опасаться мальчиков, но оказалось, что девочки не менее опасны.

Расплаты не пришлось долго ждать. В обеденный перерыв мы со Светкой поспешили в столовую Мясокомбината, но не дошли, потому как нас перехватила стая тех самых девиц, с которыми у меня два часа назад была стычка в туалете. Они взяли нас в кольцо, вытеснили в тополиную аллею и пинками свалили в пыльную осеннюю листву. В результате этой драки мне разбили губу, а Светке поставили фонарь под глаз. Напоследок, девицы пообещали бить нас смертным боем, если мы попадемся им на пути, а если мы надумаем кому пожаловаться, то нас попросту изнасилуют их дружки.

Пока все обедали, мы, тихо плача от обиды, боли и унижений, отмывались в туалете училища. Всё это удручало и даже пугало. Учебный год только начался, а у нас уже объявились беспощадные враги. Дома пришлось рассказать отцу о происшествии, он возмутился, пообещал, что обязательно сходит в училище, но я стала умолять его не делать этого. В голове засели слова об изнасиловании. Тогда отец сказал мне не давать себя в обиду. Я пообещала.

С той поры мы стали ходить со Светкой всегда вместе, при этом избегая глухих закоулков и прочих мест, где нас могли бы заловить и начать издеваться. Всё это мешало учебе, отнимало силы и держало в страхе. Девочки из группы тоже пытались нападать на нас, но пока они получали отпор. Все это очень сближало нас со Светкой, делало более сильными и даже зарождало взаимную симпатию.

Сентябрь подходил к концу. Учиться мне нравилось, поэтому у меня стали намечаться успехи, несмотря на ужасающую атмосферу, царящую в училище. Однако, чем больше я узнавала свою будущую профессию, тем тяжелее у меня становилось на душе, а когда начались познавательные экскурсии по цехам мясокомбината, объявились новые ужасы и страхи.

Поварское училище находилось рядом с мясокомбинатом и было под его началом. Практически каждое утро я невольно становилась свидетельницей того, что к нему подъезжали грузовики, фуры, газели и прочий автотранспорт с живым сырьем. За тентами автотранспорта протяжно мычали коровы и быки, противно визжали свиньи, встревоженно кудахтали куры и прочие птицы. А однажды я увидела, как газель без тента привезла к мясокомбинату немых кроликов в клетках. Мое настроение резко ухудшилось. На уроках я что-то машинально писала в тетрадях, а потом рассказала Светке об увиденном. Она пожала плечами и сказала:

– Ну да, жалко всю эту живность, но кушать-то хочется.

А дальше меня ждало новое испытание. Татьяна Ивановна, наша мастерица, сказала, что теперь мы будем знакомиться с работой мясокомбината. Первым делом нас повели в… убойный цех. Там, на движущемся огороженном конвейере, стояли обреченные коровы, которые медленно приближались к мужику с электрической дубинкой. Один профессиональный удар и оглушенные туши оттаскивали, куда-то транспортировали.