– Как ты все это видишь? Мы разгуливаем по этому чертову Заманчивому и…

– Разъезжаем, – поправил его Пенс.

– Ну, это еще хлеще! Этакая парочка «голубых» байкеров! Или мне тоже прикажешь разжиться своей «Якудзой»?

– «Судзуки», – терпеливо поправил Пенс. – Но если сможешь, разживись «харликом».

– Все равно, мы разъезжаем туда-сюда, сами не знаем куда, и пытаемся выяснить, где живет эта паршивка Лена! Во-первых, взгляни за окно, октябрь уже кончается! Там и нет, наверное, почти никого!

– Тем лучше, – меланхолично заметил Пенс.

– Чем? Тем, что и спросить не у кого будет?

– Да нет, просто не так уж много в это время года обитаемых дач. Значит, есть вероятность обнаружить ту, на которой есть движение.

Ларчик хотел возразить, но прикусил язык и задумался.

А ведь в речах этого отрока присутствует здравый смысл, ей-богу!

Правда, в отличие от него, Лариков был почти на девяносто процентов уверен, что Александра сама куда-то сбежала, не выдержав его зверств с постоянным отказом в выходных днях. Но в то же время он знал, что вряд ли…

Ах, вот в чем дело! Все-таки Ларикову было непонятно, как это всегда такая аккуратная Сашенька не выключила компьютер? Или Лена ее уволокла силой?

И опять же, куда деться от показаний старой перечницы Лионкиной, которая с плохо скрываемым злорадством расписывала, как вусмерть пьяную Сашеньку волокли в машину, по форме напоминающую гроб на колесах?

А на гроб похожа только одна машина.

Лимузин.

– А ведь ты прав, – задумчиво согласился Лариков. – Найти их, конечно, будет не самым простым дельцем, но…

Он посмотрел на Пенса, который поднял на него глаза, полные надежды, и закончил свою мысль:

– Но в принципе можно постараться! Лимузины-то не на каждом шагу встречаются… Вот сначала мы это и выясним. У кого в нашем славном городке Тарасове наличествуют эти дорогие машинки…

Он набрал номер своего знакомого из ГИБДД.

Если все получится так, как он планирует, они довольно быстро найдут свою заблудшую овечку Александрину.

Хотя…

Лариков посмотрел за окно. Золотые листья, тихо шурша, обреченно падали на землю, навевая на него грустное настроение.

Почему он так уверен в успехе почти безнадежного предприятия?

Ах, если бы сама Александра бросилась на свои собственные поиски, она бы вряд ли унывала!

Лариков вздохнул. Знала бы эта рыжая, неукротимая и взбалмошная девица, как ее не хватает!

Весь день я ничего не делала и начала понимать, что нет на свете занятия, более всего способствующего депрессии, чем безделье.

Я посмотрела какую-то серию о Нэше Бриджесе, потом почитала книжицу про страстную любовь, а день тем не менее не собирался кончаться!

Попугай мирно дрых, а за окном поднялся ветер, принеся с собой непогоду и холод.

Поэтому, когда дверь в очередной раз открылась, я обрадовалась даже рослому амбалу, занявшему своей фигурой весь дверной проем.

Наконец-то моя участь прояснится, подумала я, рассматривая его мощный торс. Не знаю, можно ли было доверять Филиппу, но хотелось по-детски верить, что вреда мне тут никто причинять не собирается.

– Он ждет, – поведал мне амбал, не переставая двигать ритмично челюстями.

– И что теперь? – невозмутимо поинтересовалась я. – Во-первых, чего он ждет? Во-вторых, кто этот самый «он»? И в-третьих, вы знаете, что уголовным правом киднеппинг ни в коей мере не поощряется?

Амбал на мои цветистые речи не обратил никакого внимания и повторил точно с такой же интонацией, как и прежде:

– Он ждет.

О, боже!

Мне не хватало Паши с его постоянными заверениями в том, что он хороший, так мне послали еще и этого типа, который и вовсе непонятно выражается!