Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Волей-неволей, кляня себя за длинный язык, вечером пришлось сообщать родителям, что она решила ехать в Подболотье к Федьке с дедом.
«На неделю, не дольше, чем на неделю, а потом на курорт. И волки сыты, и овцы целы», – мысленно уговаривала она сама себя, глядя, как мама отставила в сторону утюг и радостно закричала в сторону дивана:
– Слышишь, Олег? Юляша решила присоединиться к Феде с дедом. Значит, на отложенные деньги в Турцию поедем мы с тобой!
Согласное бурчание отца прозвучало для Юльки ударом молота, заколачивающим крышку гроба с безвременно усопшими каникулами. Такой подлости она не ожидала. Ну, всё! Пропало лето.
Сварив себе чашечку кофе, Юлька заперлась в комнате и, вдыхая крепкий аромат, принялась страдать, не забывая, однако, поглядывать в зеркало, отмечая, как она выглядит со стороны. Следы драмы красиво оттенили глаза тёмными полукружьями и высветлили щёки, подчеркнув нежную линию пухлых губ. Отвлечённо подумалось, что если бы сейчас эту грустную девушку из зеркала мог увидеть Валентин Свербицкий, то Вахрушева мигом улетела бы за горизонт.
«Подожди, Елизавета, приеду из деревни и утру тебе нос. Валентин будет мой», – мстительно пообещала Юлька, включая компьютер.
Подумав, что в деревне наверняка нет Интернета и, упаси Боже, компьютера, Юлька застонала и, положив руки на клавиатуру, принялась дробно выстукивать на своей страничке «ВКонтакте»:
Прощайте, други! Решила оторваться по полной и рвануть на природу. Устала от города, шума и суеты. Хочу с головой окунуться в тишину леса и утонуть в озёрной глади.
Красиво сказано. Пусть приятели узнают, какая она романтическая натура. Немного полюбовавшись на написанное, Юлька подумала, что утонуть она всё-таки не хочет. Ещё поймут как попытку суицида и назовут ненормальной.
Она переписала последнюю фразу, и получилось ещё лучше:
Хочу с головой окунуться в тишину леса и утонуть в озёрной глади любимых глаз.
Едва палец успел отправить послание, как последовал ответ от острого на язык парня под ником Сеня:
Я тебе завидую.
«Завидуем! Здорово! Ты – молодец! Ждём фоток!» – со всех концов страны валились ответы от виртуальных друзей, поднимая градус Юлькиного настроения, но всё-таки не настолько, чтобы ей действительно захотелось в это Подболотье.
Коротко взрыднув, Юлька утёрла злые слёзы и завалилась спать, мысленно вычёркивая из жизни приближающиеся каникулы. Если бы она сослала себя в деревню с подругой Катюхой, ещё куда бы ни шло. Но провести лето с никчёмным братом Федькой, похожим на игрушечного пупса, и с дедом, который поучает её на каждом шагу… От одного этого можно с ума сойти.
А уже через неделю студентка четвёртого курса Юлия Румянцева с отвращением оглядывала завалившийся набок бывший железнодорожный магазин на станции Глубокое, понимая, что её новые босоножки и брендовые джинсы здесь никто не оценит. Разве что тот парень с автолавки, которого стрелочница посоветовала попросить подвезти её до Подболотья. Кажется, его зовут Генка.
«Генка! Какая пошлость!» – фыркнула про себя Юлька и, волоча за собой чемодан на колёсиках, нехотя пошла к жёлтому фургону, презрительно глядя на тощего и лопоухого парня, протиравшего грязной тряпкой лобовое стекло.
Тряпка ездила по стеклу, ещё больше размазывая серую грязь, и Генка подумал, что надо бы сыпануть на неё немного стирального порошка, да и вообще не мешало бы вымыть машину. Но он так выматывался, что сил хватало только на то, чтобы добраться до дома, перекидать из фургона в холодильник скоропортящиеся продукты и завалиться спать. Даже телевизор не включался уже месяца два, с тех самых пор как в деревнях стало прибывать население и нехитрый товар автолавки разгребали с колёс.