– Теоретически рукопись с крюками может храниться у любой из старух. Да ещё надо учесть, что письмо отправилось не по адресу два года назад, а значит, надо, не возбуждая подозрений, расспросить, не жила ли здесь ещё какая-нибудь бабулька… Кроме того, установив хозяйку рукописи, надо втереться к ней в доверие, чтобы она показала таинственные крюки и дала срисовать. А уж дальше дело не станет. Расшифровка с нынешними средствами информации – сущая ерунда. Посидел часок-другой перед компьютером, и – опа! – план сокровища готов.

Припомнив детективные книжки про Шерлока Холмса, Федька сделал попытку рассуждать логически, пересматривая свой список снизу доверху и наоборот. Но мысли из головы улетучились, и, кроме всего прочего, он не разведал, где здесь речка. Оставив на потом глубокие думы, Федька решил для начала просто познакомиться с каждой из бабушек, чтобы понять, какая из них хранит тайну рукописи.

Но, само собой, самое важное сейчас – найти реку и выкупаться, потому что солнце начинало приклеивать к спине футболку и прожаривать волосы на макушке.

– Дед, пойдём на реку, баба Лена сказала, что здесь недалеко, – попросил Федька.

Взглянув в просящие глаза внука, Николай Иванович решительно забил последний гвоздь в спинку когда-то голубой скамейки и сообщил хозяйке:

– Елена Ивановна, мы идём купаться.

– В час добрый, – донёсся до них ответный отклик, – купайтесь, но на омутá не ходите, они у нас бездонные.

Зря баба Лена упомянула про бездонный омут, потому что Фёдор немедленно решил, что если где и купаться, то только там. Что она, старуха, понимает? Наверняка и плавать толком не умеет, а он в пятом классе целую зиму в бассейн ходил. И тренер Вера Михайловна его хвалила. Так и говорила: «Кроль Румянцеву отлично удаётся!»

Он одним прыжком поравнялся с дедом, доставая ему почти до плеча, и стал канючить:

– Дед, пойдём на омут, хоть одним глазком посмотрим, что там за бездонное дно.

К Федькиному удивлению, дед сразу же согласился:

– Пойдём посмотрим, только по пути на деревню полюбуемся, а то я как встал, сразу по хозяйству помогать принялся. Надо же начинать исследовать новое место жительства.

Николай Петрович кинул косой взгляд на внука, подметив, как на миг его лицо хитренько сморщилось, а глазёнки с повышенным вниманием застреляли по сторонам.

На природе внук словно преобразился, а предвкушение купания привело его в такое бодрое настроение, что он даже запел. Легко, звонко, без усилий выводя верхние ноты.

«Сколько раз говорил Татьяне, чтоб отвела Федьку в музыкальную школу», – с раздражением подумал Николай Петрович, давая себе зарок, что по осени непременно покажет внука специалисту или, в крайнем случае, будет оплачивать ему уроки музыки.

– Смотри, дед, вот дом Валентины!

Прервав песню, Федька указал на приземистый домик с покатой крышей, на крыльце которого стояла грузная женщина в ситцевом халатике. Оттуда послышалось:

– Здорóво, дачники! – Описав полукруг, рука старухи приветственно поднялась вверх. – Сегодня опять жара будет. Ох не к добру.

Почти сразу за домом Валентины промятая в траве тропинка уткнулась в овражек, а потом побежала вниз, к реке, тёмной змеёй мелькающей в высокой прибрежной осоке.

«Осока – от слова “сечь”. Надо было надевать не шорты, а джинсы», – подумал Федька, когда на его ногах зарозовели длинные царапины, горящие, как от крапивы.

Он заметил, что дед как ни в чём не бывало идёт впереди, словно крейсерский корабль, рассекая кроссовками зелёное травяное море.

У берега твёрдая почва под ногами поменялась на зыбкую, и идти стало неприятно, будто ступаешь по застывшему холодцу.