Про колокола – это Мише Авдей обсказал, тот, что на грека похож, чернявый. Оказывается, он у себя на погосте дальнем звонарем был.

– Хорошее дело – звонарь, – одобрительно покивал Михаил. – Чего ж сюда-то поперся?

Парень сразу нахмурился:

– Емь поганая деревни наши спалила… Язм еле ушел. Теперь вот – один… с Мокшей. Изгои мы с ним… летом-то еще ништо, а вот что зимой заведем?

– Мыслю – уйдем подале в леса, избу-землянку сладим… – тут же улыбнулся Мокша. – Поохотимся, перезимуем как-нибудь…

– Ну перезимуем, – грустно кивнул Авдей. – А дале-то что? Так и будем в берлоге своей жить… медведя вместо?

– Тем более, парни, вся земля – она чья-нибудь, – напомнил Миша. – Явится к вам тиун Софийский… ну или боярина какого-нибудь, скажет – платите-ка, ребята, за житье-бытье!

– Ну, лет пять мнози дозволяют и так жить…

– Это если сами позовут, сманят! А вас-то кто покуда сманил?

– Да покуда – никто.

– Эй, робяты, коровушку кто продает?

Михаил оглянулся – мужичок. Темнобородый такой, шустренький. Лицом худ, востер глазом. Одет – ну примерно как Миша… чуть, может, получше. На голове – шапка кожаная, простая, без всякой опушки.

– Ну я продаю, – Миша с важностью выставил вперед ногу. – А ты, мил-человек, купить хочешь?

– Сперва посмотрю… Телка-то яловая? Стельная?

Михаил только рукой махнул:

– Дурить не стану – нетель.

Ну надо ему еще и коровой этой заморачиваться! Скорей бы избавиться – это да. Впрочем, и не это главное…

Мужичок, осмотрев коровенку, ухмыльнулся:

– Ну, вижу, что нетель.

И – тут же – к парням, хлестнул внимательным взглядом:

– Вы – вместе, что ль?

– Не…

– Лапти что – свои продаешь?

Он говорил «цто», да Михаил привык уж, не обращал внимания, того более – и сам начал на местный манер язык коверкать.

– За нетеля свово сколь хочешь? – это уже другой подошел – крестьянин, бородища лопатой. Тоже, наверное, однодворец… или смерд. Зачем такому нетель? На мясо разве что… Ну да, чуток откормить на лугах, да забить осенью.

Сговорились на несколько «белок». Миша-то торговаться не умел, брезговал… такая дешевка вышла, что даже парни-изгои – Мокша с Авдеем – удивленно эдак переглянулись, мол, что делаешь, совсем уже спятил? Хоть и нетель, а все ж, чай, корова, не кошка!

Ну, продал – и продал… Тут опять тот мужичок хитроглазый, что недавно нетеля торговал, подошел… Так, поболтать просто… Якобы. Михаил давно заметил, как он у забора стоял, приглядывался… Сбыслав ведь так и говорил – подойдет кто-нибудь обязательно! Уж не может так быть, чтобы даже и совсем пропащие люди никому не надобны были! Ничьи людишки – они многим надобны!

– Облака-тучи-от ходят, – прищурясь, мужичок посмотрел в небо. – Не было бы дождя.

– Да, дождя бы не надо – сенокос, – мотнул рыжей шевелюрой Мокша.

– Особливо плохо – у кого крыши над головой нетути, – продолжал незнакомец. – Вам-то есть, где укрыться, парни?

– Да как сказать…

– Одну корчму тут, на Лубянице, знаю. За пиво возьмут недорого. Идем? За-ради продаж ваших выпьем! Меня Ефимом кличут.

– В корчму? – ребята задумчиво переглянулись. – Ты как, Михайла?

Михаил улыбнулся:

– А чего ж? В корчму – так в корчму. Вон, и правда, дождь собирается.

Сговорились. Пошли с Ефимом. Через все Торжище многолюдное, мимо церкви Иоанна Предтечи – центра купцов-«гостей» – «Ивановского ста»…

Орали, шумели вокруг – рынок. Чем только не торговали! Разноцветными тканями, дорогой – и не очень – посудой, оружием, лубяным плетеньем, медом, скотом, замками… Некогда смотреть было – глаза разбегались.

Да, к новому знакомцу по пути один человек подошел, чем-то неуловимо на самого Ефима похожий – взгляд такой же внимательный, цепкий… Спросил что-то… Улыбнулся – как почему-то показалось Михаилу – завистливо. Дальше пошел.