Вокруг поглазеть на захватывающее зрелище собрался любопытный народ. Толпа, как дети, радовалась всякому развлечению, а что может быть интереснее горячего поединка, пока не придуман телевизор.

Капитан Горюнов воткнул в землю один из мечей и пошёл в круг. Толпа взвыла. Навстречу ему, умело окружая со всех сторон, двинулись противники. Павел, разминаясь, крутанул мечом вокруг себя. Словно крылья ветряной мельница, меч со свистом рассёк воздух. В глазах зрителей отражались солнечные зайчики, прыгающие с вертящейся стали.

Наступающие на него хазары переглянулись и ещё осторожнее стали сжимать круг. Капитан не стал дожидаться, пока его лишат манёвра, и сам начал атаку. Эффектно подпрыгнув, он с разворота смачно влепил пяткой в ухо одному из нападавших и, пользуясь замешательством, оказался в образовавшейся прорехе между воинами. Сдвинул их лбами так, что оба повалились на землю.

«Три ноль», – подвёл итог Павел и, не давая оставшимся опомниться с мечом наперевес и криком «банзай» кинулся на них. Умело отведя острия их мечей в сторону, одного свалил ударом рукояти, а второй непонятным образом взвился вверх и бездыханно распластался на земле.

Победа была полной. Салах понял, что если бы этот необыкновенный боец пустил в ход оружие, на земле бы лежало не пять корчившихся от боли тел, а пять трупов.

Толпа в восторге бесновалась. Раздавались насмешки в адрес незадачливых поединщиков. Толком никто так и не понял, каким образом этот высоченный светловолосый чужак разделался с пятёркой неслабых бойцов.

– Видел, что он вытворяет! – восторженно обратился Джамуд к Салаху. – Оставь его в моём десятке.

– Зачем ему твой десяток, он сам как десяток. – У Салаха насчёт этого чужеземца родились планы.

– Подойди ко мне, воин. Как тебя называли твои сородичи? – Обратился он к Павлу.

– Зовут меня Павел, а роду-племени я славянского. По рождению же русский.

– Слышал я о твоем племени, но встречать твоих сородичей не доводилось, – произнёс сотник. – А что, все они в бою так же умелы, как и ты?

– И не приведи господь, родимец, – совсем чуточку пошутил капитан. – С нашим племенем лучше дружбу водить, чем драку затевать!

Павел окончательно утвердился в мысли, что раз этот хазар не встречал славян, то находится он во временах до Киевской Руси. Битвы русичей с хазарами ещё впереди.

– Прямо-таки и все? – не поверил Салах.

– Прозвище своё «славяне» мы получили за дела славные в ратях великих от врагов наших, – сам удивляясь напыщенности слога, проговорил капитан.

– А правда то, что ты был военным вождём?

– Да, – не моргнув глазом, ответил капитан. – Князем.

А сам подумал: «А были ли уже в то время князья? Ну и что, – решил он. – Чем выше звание, тем круче будет положение среди дикарей». Он хорошо представлял себе, что в то время красиво жили только отцы-командиры, да вожди и воеводы.

– Ну что же, – вынес свой вердикт Салах. – Пока останешься при мне, а там видно будет.

– Послушай, сотник, – с языка чуть не слетело «товарищ сотник». – У вас тут только драться заставляют, а пожрать, что-нибудь дадите, коль, как я понял, вы меня на службу берёте?

– Накормите коназа, – подозвал он одного из своих воинов. – А спать он будет в соседней повозке.

Он указал пальцем на одну из повозок, повернулся и не оборачиваясь ушёл.

Капитана Горюнова тут же окружили воины. Похлопывая по спине и плечам, потащили к костру. Там усадили на брошенное на землю седло и сунули ему в одну руку кусок зажаренного на костре мяса, в другую – большую металлическую чашу и влили в неё из кожаного мешка что-то мутное.

Мясо оказалось непрожаренным и от того жёстким. Растирая его зубами, поневоле приходилось запивать пережёванное жутким на вид напитком, который после пробы оказался кумысом.