В это время Аспарух был в кибитке у Гульны.

– Мой брат Само просит тебя для своего конунга Драгмира. Я не могу ему отказать после всего, что он для нас сделал.

– Я не хочу конунга Драгмира. Лучше отдай меня за… короля, – сверкнула глазами Гульна.

– Ты что! – Поперхнулся хан. – Он же женат.

– А зачем тогда Боги позволили ему украсть моё сердце? – неожиданно расплакалась гордая княжна.

Аспарух был поражён. Впервые видел он слёзы своей племянницы. «Вот так дела! Эта девчонка ничего лучше не придумала, как влюбиться в короля».

– Он об этом знает?

– Ещё чего.

– Но у руссов не в обычае иметь несколько жён.

– Значит, мне не нужен никто, – твёрдо заявила она.

Аспарух промолчал, а про себя подумал: «Ничего, перебесится». Он встал и неловко погладил её по голове. Какой он ей дядька. Несмотря на разницу в возрасте, они выросли как брат с сестрой. Аспарух до сих пор не был женат, и не ведал счастья быть отцом.

–

Не смей меня жалеть, – оттолкнула она его руку.

Хан в нерешительности потоптался на месте и, тяжело вздохнув, вышел.

Гульна уткнулась головой в подушку и разрыдалась. Этот русский богатырь вошёл в её сердце сразу. С той самой минуты, когда объявил им о свободе. Он разительно отличался ото всех виденных ею ранее мужчин. Она пыталась гнать его из своего сердца, но он не уходил. Она старалась найти в нём какие-то пороки. Но и пороки его были ей желанны.

Высушив слёзы, она вызвала телохранителя.

–

Когда закончится пир, проследи, куда уведут короля руссов, – приказала она.

Тот, молча кивнул и удалился.

Аспарух вернулся к гостям, ломая голову, как уладить это щекотливое дело. А когда выпил с Павлом по очередной чаше мёда, махнул рукой: как-нибудь всё образуется. И оба побратима предались безудержному веселью.

Вскоре, заметив, что Само «устал» и начал «клевать носом», Аспарух предложил ему:

–

Выбирай любую девушку, хочешь двух, и иди отдыхать в мою кибитку.

Капитан поднял осоловелые глаза и пробормотал:

–

Прости, брат, мне действительно надо отдохнуть. Я не спал двое суток. Но я желаю почивать в шатре своей жены. Везите меня к моей королеве!

Хан посмотрел в сторону его личных телохранителей и кивком головы позвал их.

–

Ваш король утомился. Доставьте его в мою кибитку. С ним пойдёт… – Аспарух оценивающе стал рассматривать своих наложниц.

Те в ожидании замерли.

–

Зарина, согрей постель королю.

Девушка безропотно последовала за Павлом.

Уснувшего капитана положили на шкуры, Зарина принялась его раздевать. Но закончить этот процесс ей не позволила прошмыгнувшая в кибитку чья-то тень. Когда Зарина увидела кто это, то испуганно вздрогнула.

–

Пошла вон, – твёрдо сказала Гульна. – Хотя нет, останься караулить у дверей.

Когда девушка выскользнула за полог, Гульна склонилась над Павлом. Кончиками пальцев изучающе провела по его лбу, щёкам, подбородку… После чего страстно приникла губами к его губам. Затем, откинув голову, вновь долго смотрела ему в лицо, словно стараясь запомнить навек. Потом горячо и требовательно стала целовать его в губы, шею, грудь…

От такого напора поднялся бы и мёртвый, а Павел был всего лишь уставший нетрезвый мужчина. Поэтому почуяв у себя в руках упругое женское тело, которое так явно желало любви, капитан позабыл обо всём на свете. А руки и губы стали жить совершенно самостоятельно.

– Моя королева, – шептал он, прижимая к себе податливое тело. – Люблю тебя безумно.

Ответом ему было молчанье и страстные объятия и поцелуи. «Да что же эта чертовка со мной творит? – сам себе удивлялся Павел. – Как будто в последний раз».

А когда они лежали полностью обессиленные, «королева» неожиданно поднялась с постели и стала одеваться. Павлу стало как-то неуютно. Он попытался задержать покидающую ложе девушку, но она ловко увернулась. Павлу возмутила такая игра в кошки мышки, он резко привстал с ложа, поймал её за руку и развернул к себе. Лучше бы он этого не делал…