Лета взяла хлопнувшего ее мужика за затылок, правой рукой с хрустом провернула кинжал в его глазнице. Рывком выдернула лезвие из раны, быстро отерла его об одежду убитого и толкнула его в грудь сапожком. Кровь густой струйкой вытекала на утрамбованную землю улицы.

Она обвела взглядом толпу. Спрятала кинжал в ножны. Людишки таращились перепуганными взглядами. Кот весело усмехался.

– Это Черная Роза, – шептали те, кто был в задних рядах. – Девка-убийца! Керрон Всемогущий, огради и сохрани…

Стражники у ворот прятали взоры, покрепче ухватив свои алебарды.

Лета взяла своих лошадей под уздцы и продолжила путь.

Они вскочили в седла сразу за воротами. Пятеро всадников, в красном и черном, неслись по дороге на северо-восток. Проходившие мимо крестьяне спрыгивали в канавы, чтоб не зашибли, и сотворяли пальцами отводящий беду знак, потому что знали: на нарукавных нашивках всадников чёрное значит смерть, а красное – кровь. Ковенант Пустоты снова вышел на охоту.

Если дедуля не отказывал в ночлеге и странной, но сытной пище, то с наличными обстояло не так. По своей инициативе серебра он не одалживал и, тем более, не давал на безвозмездной основе. Амбро же просить или, тем более, шукать по дедовскимзакромам без спроса считал занятием ниже своего достоинства.

В то же время, раз наставник уехал, а юный подрастающий организм остался без дела, ему следовало чем-нибудь заняться. Ибо организм привык и любил играть в кости, пить пиво и сношать молоденьких девиц, а всем известно, что ничто так не съедает наличные, как юношеский алкоголизм и молоденькие девицы.

Иными словами, Амбро решил, что ему надо подзаработать деньжат.

Он прошвырнулся туда-сюда по Апуло, поспрашивал, не нужна ли кому рабочая сила. Двое крестьян, крепеньких, хоть уже и пожилых ветеранов из виглы, предложили наколоть дров. Представитель МезийскойКоллегии Грузоперевозчиков искал крепкие руки для разгрузки телег. Предложение отталкивало как смешной оплатой, так и объемом предстоящих работ.

Однако, неожиданно для самого себя, Амбро нашел интересного работодателя в лице степенной лонарской женщины, полной чувства собственного достоинства и самоуважения. По моде местных варварских племен, женщина была одета в длинное, до земли, платье, клетчатую юбку-паневу, отображающую половую зрелость носительницы, а на голове у нее находился забавный платок, скрывающий волосы. Платок был закручен таким образом, что два его конца свисали по бокам, как рога у барашка. Женщина звенела от многочисленных украшений, по большей части дешёвых, из меди или бронзы.

– Есть у нас рядом с деревней ведьма, от которой надобно избавиться! – заявила лонарская матрона. – Ибо она сучка драная и коза проказливая есьм.

– Чем же она вам докучает? – полюбопытствовал Амбро. Не то, чтобы он вдруг увидел себя охотником на ведьм, но такие сплетни всегда звучали для его уха интересно и многообещающе.

– Как вы сказали, юноша? Докучает? Да не то, чтобы докучает. Травки целебные продает, скотину лечит, болезни всякия також. Мужу моему спину притираниями выходила.

– Так получается, полезная для вас ведьма-то?

– Получается, полезная. Но избавиться от нее все равно надоть.

– Ну так почему, объясните же, уважаемая!

– Так потому что пигалица эта рыжая, шлёндра приблудная, ходит, ако девка продажная! Обуви совсем не носит, как дитё малое, так ещё и паневу-то под самыя рёбры поддювает, ноги аж до ляжек видать! И рубашку носит тако же бесстыже, что сиськи ейныя, помилуй мя Добрая Богиня, наружу торчат!

Амбро понимающе окинул наряд деревенской матроны. Если традиции лонаров, коренных обитателей этих земель, и позволяли женщинам оголять тело, то это были только кисти рук да лицо. Все остальное было надёжно прикрыто тканями. В сравнении с этим описание колдуньи звучало очень уж вызывающе… и интригующе.