Свечи уже догорали, когда настроение Фарука резко переменилось, и он смерил Нико долгим пристальным взглядом.

– Ты, может, и ловок, как калека, – пробормотал Фарук, – но, пророк мне свидетель, твое лицо прекрасно! – Он схватил Нико и притянул его к себе, мальчик застонал от боли, но Фарук даже не заметил. – Раздень-ка меня!

Фарук будто оцепенел. Задыхаясь, Нико с трудом раздел его, и тот застонал. Перевернувшись на живот, он приказал Нико потереть ему спину. Нико послушно принялся растирать спину господина, надеясь, что Фарук расслабится и уснет, но тот вдруг перевернулся, схватил Нико за плечи, стащил с него рубашку и принялся гладить Нико по спине. Если бы не побои Мехмеда, Нико было бы просто щекотно, но сейчас любое прикосновение вызывало боль. Прикусив губу, Нико принялся молиться про себя.

Фарук схватил Нико за бедра, потом за ягодицы. Его прикосновение было совсем не ласковым. Сжав зубы, Нико пытался придумать, что сказать, что сделать, как сбежать, но рука Фарука уже добралась до его промежности и нащупала набухший под тканью член. Приняв это за знак возбуждения, Фарук застонал от удовольствия и сжал его.

Нико не смог вынести этого и закричал. Он откатился от хозяина, стеная от боли и отчаяния. Фарук посмотрел на него сначала с удивлением, потом со злостью:

– Что?! – Сев на подушках, он ударил Нико по спине, содрал с него одежду и снова привлек к себе.

Каждое прикосновение причиняло Нико невыносимую боль, но его протесты только злили Фарука еще больше, приводя его в ярость. С трудом он встал на колени, намереваясь взять непослушного мальчишку силой. Но что-то во взгляде Нико, в тоне его криков мешало ему. С каждой новой попыткой Нико лишь еще сильнее скулил и пытался отползти, с ужасом глядя на хозяина.

– Ублюдок! – выругался Фарук. – Мальтийская свинья!

– Прошу вас, – прошептал Нико, прикрываясь от ударов. – Вы не понимаете, я болен!

Но тут на него обрушился град ударов по голове и плечам.

– Юсуф! – взревел Фарук. – Юсуф! Мехмед! Кто-нибудь!

– Отец? – спросонок моргая, тут же ворвался в комнату Юсуф.

– Что за дьявол вселился в этого мальчишку! От него никакого толку! Пусть ему всыплют как следует! – Покачиваясь, Фарук поднялся на ноги, схватился за стену и плюнул на корчившегося на полу Нико. – Не просто всыплют! Палками по пяткам! Да! Двести ударов, слышишь меня?

– Конечно, отец… двести ударов? Это убьет его… Как минимум он уже не будет ходить…

– Делай, как я говорю! Двести ударов в течение двух дней! Медленно, растягивая удовольствие! Я хочу знать все его тайны. Потом продай его. Хоть задаром отдай, если придется, мне плевать! Отправь его в карьеры! Или на галеры! Просто избавься от него, слышишь меня? Избавься от него! – крикнул Фарук, попытался пнуть Нико ногой, но споткнулся и упал на подушки. – И пришли мне Мехмеда! Мне нужно… Мехмед, Мехмед! – простонал он, закрыв глаза и откинувшись на подушки.

– Сию секунду, отец! – поклонился Юсуф, схватил Нико и вытащил его из комнаты.

Во дворе Юсуф крикнул Аббаса, который появился из темноты и увел Нико за собой по коридору. В темноте Нико смутно различил Мехмеда и взглянул на него. Мехмед усмехнулся и ушел в покои Фарука.

Аббас отвел Нико в одну из бань в дальнем конце двора – заброшенную купальню. Мавр запер дверь на ржавый засов и ушел.

Нико скорчился на кафельном полу. Через некоторое время он пошевелился, пытаясь найти более удобное положение. Он заполз в угол, перевернулся на спину, поднял ноги, уперся ими в стены и ощутил облегчение, когда кровь наконец отхлынула от промежности. В тишине послышалось шуршание крыс. В ужасе Нико повернулся на звук, но крысы уже скрылись во мраке. Они наверняка чуют страх и беспомощность, подумал Нико. Он знал, что крысы инстинктивно чувствуют слабость, и боялся, что они сгрызут его яички, привлеченные запахом крови. Однажды Нико видел, что они сделали с козленком, который попал в капкан и истекал кровью. Крысы пришли ночью, и он все еще помнил окровавленные останки, которые обнаружил наутро. Прикрыв руками промежность, Нико начал молиться, добавив к длинному списку врагов, которых он просил покарать, еще и крыс. О том, что ждет его утром, Нико пытался не думать. Ему было хорошо известно, что такое палочные удары. Но сильнее, чем боль и страх, его мучила мысль о том, что Леонардус уплывет через два дня, а Нико останется здесь. Он знал, что не сможет прожить всю жизнь рабом, сражаясь с Мехмедом и крысами. Если сбежать не получается, лучше умереть.