— Раз уж я строю из себя милашку и усердно помогаю тебе, может скажешь, что это за разбитая горсть ампул?

Вот оно что! Ну да, конечно, любопытство не порок…

— Знаешь, – теперь уже я уперла руки в бока, окидывая его колючим взглядом, – мог бы просто спросить и не строить из себя доброжелателя! Что, не дает покоя мысль, что я заядлая наркоманка? – опять встала в штыки.

— Не глупи! Думаешь, я не смог бы нормальную девчонку отличить от торчка?! – вот в этот момент Север, казалось, засомневался в том, нормальная ли я, – так красноречиво он посмотрел.

Вздохнув, я отвела взгляд, пряча наполняющиеся слезами глаза. Видеть у него жалость по отношению к себе – последнее, чего бы мне хотелось. Как бы там ни было, еще придется смириться и научиться жить с этим заболеванием. Пока совсем не выходило. Что уж говорить, если я элементарно забывала сделать укол или хотя бы как следует питаться!

— Дело в том, что у меня диабет первой степени, – произнесла, наконец, вслух то, что предпочитала всегда держать при себе.

***

Север

Я смотрел на Монику и тихо млел. Какой, нафиг, диабет?! В документах, собранных на малышку, не было ничего о том, что она сирота, и, тем более, что объект имеет серьезное заболевание. Конечно, на сегодняшний день с диабетом можно спокойно жить, но это же не простой насморк, который не заносят в картотеку!

Даже забавно, как легко рушился умело выстроенный моим отцом карточный домик. Любопытно посмотреть на его лицо, когда он узнает о явных нестыковках в деле, что вел уже не один год.

— Тогда у тебя был приступ, да? – осенило меня.

Честно, я даже не знал, что в таких случаях говорят. Подумал, что фраза «Мне очень жаль» совершенно не уместна. Промолчать? Молчание тоже могло быть расценено неправильно. Хотя иной раз выражение «молчание золото» – очень в тему.

Моника немного смутилась от моего вопроса. Отвела взгляд и начала нервно собирать разбросанные вещи, укладывая по своим местам. Апартаменты, в которых она проживала, были достаточно небольшими, но уютными. Позволить себе большую квартиру в Монако не каждому по карману, большинство студентов проживали либо в общежитиях, либо снимали комнату. Те же, у кого было совсем напряжно со средствами, делили ее на двоих, а то и на троих. Поэтому возникал очередной вопрос: откуда у сироты есть наличка на свои собственные апартаменты? Да еще и где? В Монако! Любопытно…

— Болезнь настигла меня несколько лет назад, – неожиданно прервала молчание девушка, – я не очень люблю об этом говорить.

— Почему? – спросил больше на автомате, чем из любопытства.

— Не знаю… наверное, потому что это моя слабая сторона, – пожала она плечами, – уверена, я не одна такая, кто не любит говорить о своей уязвимости. Да и сочувственные взгляды тоже бесят до скрежета в зубах!

— Понимаю, – я смотрел на ее поспешные, немного нервные движения и решился спросить о том, что меня волновало:

— Моника, прости, что лезу не в свое дело…

— Поздно, тебе так не кажется? – перебила она меня, озадачив своим вопросом.

— Не понял.

— Я о том, что ты и так уже влез не в свое дело! Дай угадаю: тебе интересно, как такая, как я, ущемленная во всем, сирота, еще и больная, имеет возможность не только учиться, но и снимать квартиру в Монако?

Сказать, что она меня удивила, – это ничего не сказать! Проницательности ей было не занимать. Хотя она явно сама не раз думала, что сокурсникам будет очень любопытно узнать подробности.

— Ну… – растерянно пробурчал я, запустив пятерню в шевелюру.

— Да я все понимаю. Не напрягайся. Во-первых, я выиграла грант и стипендию на обучение, во-вторых, все лето работала, как проклятая…