Они заперлись в комнате на втором этаже. Роман выглянул в окно, повертел головой и закрыл форточку, боявшись, как бы их не подслушали. Даже с природой он не хотел делиться тем, о чём намеревался рассказать Андрею.

– Выпьешь?– спросил Искупников.

– Не сейчас.

– Это правильно.

Роман боялся и медлил. Он был похож на маньяка.

– Слушай,– прошипел он,– ты никому не говори.

– О чём?..

– Сейчас узнаешь,– Искупников делал вид, что напряжённо думает; его голос вдруг стал стеклянным, холодным.– Ты только никому… Обещай.

– Хорошо, обещаю.

Роман усадил Андрея на пол и сам разместился рядом с ним.

– Сам понимаешь, место сейчас такое,– сказал он, наверняка зная, что за дверью стояла и подслушивала Оксана.

– Нет.

– Не важно… Всё сейчас не важно. Слушай меня внимательно. Когда я вышел из тюрьмы… Давно это было. Знаешь, о чём я тогда думал? Не знаешь. Я думал о свободе. О том, что я её лишился. Можно ли вернуть свободу тому, у которого её однажды отняли.

– Думаю, нет.

– А мне на это наплевать! Ха!.. Потому что я думал о том, что я был свободен только в тюрьме.

– Это болезнь. Ты бедный.

– Что я там видел? Что нашёл? Вонь, грязь, мерзость, гадость, кровь. На моих глазах там зарезали человека. В двух метрах от меня. А именно там я был свободен и счастлив. Представляешь, можно одновременно быть и свободным, и счастливым!.. А почему? Я там никому ничего не был должен. Там были такие же, как я, и даже хуже. Не было ни родителей и их разборок, ни сестры с её тараканами и страхами, ни жены с её ножками. Я был свободен от жизни. Не это ли единственное счастье? Я был вне жизни и вне смерти. Я был человеком там, где убивали человека и людей.

– Забудь про всё… Просто живи и не будь эгоистом.

– Ха! Думаешь, мучить себя это эгоистично? Давно я это уже пережил…

Искупников поднял руку вверх, затем приложил палец к губам.

– Тс-с! Жёнушка там!

– Где?– вторил ему шёпотом Андрей.

– За дверью.

– Разве?

Роман бесшумно подкрался к двери и распахнул её. Там стояла Оксана.

– Что тебе от нас надо?– спросил супруг.

– Я мимо проходила. Нельзя, что ли?

– Можно да не тебе.

– Вот как!

– Иди куда-нибудь,– то ли кричал, то ли умолял Искупников.

– Чего ты орёшь?– Оксана шипела, как будто боялась, что муж её услышит.

– Тебе ещё раз сказать!

Жена была спокойна, отчего Роман загорался ещё безнадёжней.

– Я шла к детям.

– Сейчас ты к чертям пойдёшь у меня!

На жене было домашнее жёлтое платья с глубоким вырезом на груди. На её бледных, круглых плечах лежали волшебные, чёрные волосы. Роман то и дело глядел на её грудь, которая, словно заря, раскраснелась, как у всех здоровых, страстных любовниц. Хотя Оксана по-прежнему выглядела спокойной, в глазах пылал страшный огонь злобы.

– Ладно! Я уйду,– она покорно моргнула.

– Сделай одолжение.

Безусловно, она не ушла. Искупников и Андрей продолжали разговор, но уже шёпотом. Оксана кое-что смогла расслышать.

О встрече Искупникова с Андреем в деталях было передано Алине. Сестра Романа выслушала с вниманием и подобострастием.

Роман и Андрей беседовали час, Оксана рассказывала об их встрече не менее двух часов.

Алине стало известно, что после монолога брата о тюрьме начались взаимные комплименты, что было лишь увертюрой.

Один и самый важный момент Оксана передала в точности. Вот что она ясно расслышала:

Андрей: Тебя изуродовали. Тебя убили.

Роман: Да-да, точно убили.

Андрей: Прости их.

Роман: Да-да, простить и забыть. Всё это правильно.

Андрей: Покалечили.

Роман: Покалечили.

Тут Искупников стал страстно, с азартом злости, присущим изуродованным натурам, поддакивать Андрею и восторженно, с криками, бил кулаком по полу в эйфории от того, что его покалечили.