Приподнимаю брови, как бы намекая, что максимально вовлечена в сексуальную игру.

– На вид пятьдесят-шестьдесят лет, славянской внешности, рост выше среднего…

Я слежу за тем, как Бойцов расстегивает пуговицы на джинсовой рубашке, оголяя мощную грудь и проработанный пресс. С трудом сглатываю слюну.

– Пока ничего необычного, – говорю сипло. – Никаких зацепок, товарищ начальник. – Прикусываю нижнюю губу.

Щелчок пряжки ремня, который майор распускает одним движением, вызывает такой силы спазм в промежности, что я нетерпеливо ерзаю задницей, собирая на ней узкую юбку. И это непотребство, конечно, не остается незамеченным.

– Ах да, – кивает майор, корябая пальцами подбородок. Аллилуйя, наконец-то я до него доберусь. – У подозреваемого под носом и на щеках клей.

– Какой клей?

– Ну ясно какой, – раздраженно отвечает он, откидывая рубашку к куртке. – Для бороды из ваты.

– Бороды… – завороженно повторяю шепотом.

Наши взгляды сталкиваются, мы кружим друг по другу, словно видим впервые.

Самый красивый мужик в моей жизни! Даже если окажется козлом – пофиг!

Наконец-то доходит смысл игры, которую затеял Бойцов, и я, не сдерживаясь, откидываюсь на диван и хохочу.

Он решил исполнить желание, которое я загадывала Деду Морозу.

Тимур за лодыжки подтягивает меня ближе.

Не знаю, что именно влияет больше, гормоны или алкоголь, но я тоже включаюсь в игру. Первый раз в жизни хочется быть развязной и не думать о завтрашнем дне.

Тем более к чему скрывать? Я же именно об этом размышляла, когда на протяжении двух месяцев украдкой рассматривала сильное тело Бойцова.

– Ты девственница? – спрашивает он, не сводя глаз с коленок.

– Нет. – Облизываю пересохшие губы.

Тимур поигрывает челюстью.

– Колготки твои, пиздец… – хрипит, качая головой.

Умело массажирует мои ноги, поднимаясь все выше.

– Нравятся? – дерзко спрашиваю.

– Не так… как то, что под ними, – подмигивает он.

Добравшись до талии, резко стягивает колготки на бедра.

– Давно не виделись, – бурчит, распечатывая воздушные стринги.

– Ох… – вырывается у меня невольно.

– Расстегни, – кивает Тимур на рубашку. – Или я к херам все пуговицы вырву.

– Не надо… к херам, – морщусь.

Пальцы дрожат, но я быстро вытягиваю шелковую ткань из-за пояса юбки и развожу полы в стороны.

– Охренеть. – Бойцов меняется в лице. – Ты что… какая-нибудь извращенка?

Прыскаю, когда он с приоткрытым ртом рассматривает полупрозрачный верх «Пошлой Молли», едва прикрывающий острые соски. Даже если бы это был глухой атлас, не скрыть, что они каменные.

А потом становится не смешно. Злополучные колготки быстро исчезают с ног, и впервые надо мной нависает сильное, пышущее тестостероном тело Тимура.

Упершись руками с обеих сторон от моей головы, он будто в стойку для отжимания встает. Замираю, разглядывая темные глаза вблизи.

От него так пахнет настоящим мужиком, что все нервные окончания завязываются пошлым бантиком. Готовые, чтобы ими воспользовались по назначению.

Я поднимаю руки и делаю то, о чем мечтала весь день. Оглаживаю квадратный подбородок. Дыхание срывается. Он и вправду колючий, как наждачка.

– Не боишься, Борец?

Отрицательно мотаю головой.

– Оттрахаю, как заказывала…

Во мне такой азарт просыпается, что первая тянусь губами к сжатому рту Тимура и бросаю «заряженный снаряд»:

– Сомневаюсь, товарищ майор. – Прикусываю любимый подбородок.

– Ну держись, стажерка.

Бойцов с рыком впивается в мой гостеприимный рот. Сразу с языком, без «здрасьте».

И все…

Боже.

Его вкус как грейпфрут. Одновременно сладкий и горький. Горький достаточно, чтобы придать поцелую особую пикантность, но не настолько, чтобы вызвать отвращение.