Сегодня он задержался в кабинете дольше обычного и, вернувшись домой, с досадой обнаружил, что дочь уже спит. Он ненавидел такие дни, когда уходил пока она ЕЩЕ спала, а приходил, когда она УЖЕ спала. В эти моменты Марк чувствовал себя крайне скверно, словно обрекал Риту на одиночество.

Отпустив няню, мужчина поднялся на второй этаж. В детской горел ночник, тускло подсвечивая окружающее пространство. Некоторое время он смотрел на мирно спящую дочь. Сейчас она так сильно походила на бывшую жену. Те же тонкие черты лица, белокурые волосы, капризный изгиб губ… Чтобы вновь не скатиться в пропасть отвратительных воспоминаний, что неизменно будили мысли о бывшей, и тем более чтобы не проецировать их на дочь, пришлось глубоко вздохнуть и напомнить себе: в Рите заключена ровно половина его генов. Причем лучшая половина.

Рука потянулась было, чтобы выключить свет, но тут же замерла. Внимание привлек странный рисунок: на белом листе виднелась женская фигурка с неестественно длинными руками, в которых был зажат окровавленный нож… или тесак. Фигурка замахивалась на нечто бесформенное, черно-красное у своих ног. А в другой части рисунка стояло несколько лилипутов. На их лицах не было ни носов, ни ртов, только большие черные глаза.

Под листом обнаружились еще несколько рисунков. Марк внимательно просмотрел один за другим и все это время анализировал. Чтобы понять суть нарисованного, ему специалисты не требовались.

Очевидно, главный персонаж рисунков – Кошкина, а лилипуты – пленные дети. Похоже, дочь до сих пор воспринимает девушку как свою защитницу. Интуитивно держится за нее, воображая, что только с ней рядом будет в безопасности. Как иначе объяснить неудержимую потребность Риты в этой девице? Скрипнув от досады зубами, Страхов все же выключил ночник и направился в кабинет. Там он еще раз пристально изучил изображения и на всякий случай сунул их в ящик стола. Оставалось надеяться, что со временем зависимость дочери от Кошкиной сойдет на нет. Однако через несколько дней он обнаружил Риту с разрисованными руками. И озадаченно поинтересовался:

– Татуировки?

– Да, они защитят меня от монстров, как Кристину.

Дочь так и заснула с ними, наотрез отказавшись смывать. Все это категорически не нравилось Марку. А что, если общение с Кошкиной напоминает ей о плене и провоцирует новые страхи и фантазии? Будь его воля, запретил Рите даже приближаться к ней. Но все вокруг, включая няню и докторов, твердили: сейчас любые ограничения только навредят. Ой ли?

Судя по тому, что он успел узнать о Кристине, то была крайне неуравновешенная, своенравная девица, себе на уме. Он не мог ее контролировать, более того, она неизменно выводила его из привычного состояния хладнокровия.

А что это значит? – сам себе задал вопрос Марк.

Значит, надо изучить, понять и обезвредить.

Придя к такому выводу, он спокойно отправился спать. Даже не подозревая, что тем самым собственноручно вырыл себе… если не могилу, то наверняка яму, в которую провалится не раз.

***

Благодаря разговорчивости коллег, Кристина узнала очень много полезной информации. Например, что Зверь (парень с косичкой) – один из командиров отряда. А еще – он в опале у командора. Из-за чего его отряд отправляли на самые тяжелые и опасные задания. Как ни странно, новые данные удивления не вызвали. Зверь производил впечатление бунтаря, а таких как известно, руководство не любит. Именно он первым пошел на контакт, все чаще от него звучали дельные советы, касательно упражнений. Интуиция подсказывала, Зверев может стать тем самым буфером, что протащит ее в ряды военных. Улучив момент, Кристина невзначай поинтересовалась у кухарок: