Доехав до гаража и поставив машину, я бесцельно кружил по району, не спеша идти домой и размышляя обо всем этом, взвешивая все за и против. В конце концов, так и не придя ни к какому твердому решению, решил все обсудить с супругой. О письме и собеседовании я ей пока не рассказывал, считая это предложение несерьезным. Она вообще думает, что я на рыбалке.

Начало темнеть. Стал накрапывать дождик. Пора идти домой. Сколько кругами не ходи, все равно ничего не выкружишь…

– Дядь, закурить не найдется? – послышался возглас со скамейки, к которой я как раз подходил.

Трое парней, двоим лет по 15–16, один постарше. Хорошо сидят. С пивком. И, видимо, оно заканчивается. Завидев меня, один не спеша начал вставать.

– Не курю. – Бросил я, еще надеясь пройти мимо.

– Спортсмен, что ль? – Тот, который вставал с лавки, преградил мне дорогу.

Классика. Гопота увидела во мне жертву… Я, не сбавляя шаг, подойдя вплотную и коротким тычком в печень сложил его пополам. Сверху добавил локтем в основание черепа. Самый нетерпеливый претендент на сигареты беззвучно осел на асфальт.

– Кто старший? – Резко развернувшись, я оказался прямо напротив двух сопляков, остававшихся на скамейке.

Глупые полупьяные улыбки медленно сползли с их лиц. Быстро, не сговариваясь, вытянули руки, тыкая пальцами в здоровяка, пускающего слюни на дорожке.

Ну, понятно. Кто же еще?

– Педофилы! Помогите!!! – Вдруг заорал один из них.

Я опешил. Эти мелкие сволочи теперь показывали на меня и жались на лавке друг к другу. Тут у меня в голове взорвался фейерверк, а потом погас свет. Последнее, что я услышал, был вой полицейской сирены. Или это тоже у меня в голове?

Очнулся в полицейском участке. Все болело. Зубов не хватало, лицо распухло. Надо мной склонился мордатый полицейский с майорскими погонами.

– Как сам, Михалыч, жив? – Почему менты всегда обращаются так фамильярно, по отчеству?

Меня сильно мутило. Какой-то шум в голове. Наверное, сотрясение. Кое-как наведя "резкость в прицеле", я огляделся. Вдоль противоположной стены на стульях сидели трое уже знакомых малолетних отморозка, злобно на меня зыркая. Старший украдкой провел большим пальцем себе по шее. Ясно. Этим все не закончится.

– Итак, Павел Михайлович, у Вас есть претензии к этим молодым людям? – Вкрадчиво, с масляной улыбочкой, поинтересовался полицейский.

Я ощупал карманы. Ключи на месте, телефон тоже, даже не разбился. Бумажник лежал на столе у полицейского. Видимо, расчет на то, что я от претензий откажусь, ведь, малолетки, в принципе, ничего не сделали. А вот у них ко мне наверняка претензий будет пруд пруди. Пора брать ситуацию в свои руки.

– Кто меня так отделал, эта шелупонь, что ли? – Вопросом на вопрос ответил я.

– Сам ты шелупонь! – прошипел, судя по росту, самый младший. – Мой батя тебя посадит, вешайся!

Я молча смотрел на мента, ожидая ответ.

– Нет. Это я. – из угла комнаты отозвался какой-то толстяк. Я на него сначала даже как-то внимание не обратил. – Шел вечером домой. Услышал крики о помощи. Смотрю, какой-то негодяй пристает к малолеткам. Ну я ему по башке и врезал.

Видимо, не только по башке. Я искоса на него глянул. А не ты ли, мил человек, тут у них хороводишь?

– Эти молодые люди хотели меня убить и ограбить. Вот этот, – я показал на того, которого на асфальт положил, – прямо так и сказал, мол, сейчас я тебя, дядя, сначала убью, а потом ограблю. Я ясно это слышал. Счел опасность для своей жизни и здоровья реальной. Применил приемы самбо для задержания преступников. Судя по всему, этот толстый гражданин мне в этом помешал. Дайте бумагу, буду писать заявление. На всех.