Некоторое время он боялся за себя. Потом он разозлился, но понял, что лучше не сопротивляться, и начал думать, что ему делать. Первым делом надо было послать весточку Балу и Багире, потому что при таком темпе бега обезьяньей стаи он знал, что его друзья останутся далеко позади. Смотреть вниз было бесполезно, так как он мог видеть только верхушки ветвей, поэтому он смотрел вверх и увидел, как далеко в синеве, балансируя и едва колыхаясь в воздухе, кружится орёл Ранн, наблюдая за Джунглями в попытке подкараулить чью-то смерть. Ранн заметил, что обезьяны что-то несут, и спустился на несколько сот ярдов вниз, чтобы проверить, не несут ли они нечто вкусненькое. Он удивленно присвистнул, увидев, что на вершину дерева тащат лягушонка Маугли, и он только успел услышать, как малыш крикнул снизу:

«Мы одной крови, ты и я!»,

как густые ветви шумно сомкнулись над мальчиком. Но Ранн успел отлететь к следующему дереву, как раз вовремя, чтобы успеть рассмотреть маленькое смуглое личико.

– Заметь мой след! – отчаянно крикнул Маугли, – Сообщи Балу из Сионийской Стаи и Багире со Скалы Совета!

– О ком сообщить, брат?

Ранн никогда раньше не видел Маугли, хотя, конечно, слышал о нём.

– О лягушонке Маугли! Меня ещё называют детёнышем человеков! Запомни мой след!

Последние слова были выкрикнуты, когда его раскачивали в воздухе, но Ранн кивнул и стал подниматься в небеса, пока не стал казаться едва видной пылинкой. Там он повис в воздухе, наблюдая в подзорную трубу своих острых глаз, как качаются верхушки деревьев, когда эскорт Маугли кружится и скользит по ветвям Джунглей.

«Они никогда не уходят слишком далеко, – усмехнулся он. – Они никогда не делают того, что задумали! Бандар-логи всегда клюют на что-то новенькое! На этот раз, лопни мои глаза, они сами нажили себе неприятностей, потому что Балу не птенец, а Багира, как я знаю, может набить Бандар-Логов больше, чем коз!»

Поэтому он покачивался на крыльях, подобрав под себя ноги, и ждал.

Между тем Балу и Багира были вне себя от ярости и горя. Багира карабкалась вверх, как никогда прежде, но тонкие ветви ломались под её весом, и она то и дело соскальзывала вниз, отчего её когти были полны коры.

– Почему ты не предупредил детеныша? – крикнула она бедному Балу, который пустился рысью в надежде догнать обезьян. – Какой смысл было бить его, если ты не предупредил его?

– Скорее! О, скорее, поспешим! Мы… мы еще можем их поймать! – кричал Балу, тяжело дыша.

– На такой скорости? Раненые коровы бегают быстрее! Учитель Закона и Избиватель детёнышей-лягушат, ещё миля этих скачек вниз и вверх – и ты лопнешь и разорвёшься на куски! Сиди и думай! Надо составить план! Сейчас не время для погони! Они могут сбросить его, если мы подойдем слишком близко!

– Аррула! Ууу! Возможно, они уже уронили его, потому что устали нести! Кто может верить Бандар-Логу? Брось мне на голову дохлых летучих мышей! Дай мне грызть черные ночные черепа! Закатай меня в ульи диких пчел, чтобы они меня зажалили до смерти, и тогда похороните меня вместе с самой паршивой гиеной, потому что я самый несчастный из медведей! Арулала! Вахоя! О Маугли! Маугли! Почему я не предостерег тебя от шашней обезьяньего народа, вместо того чтобы бить тебя по голове? Теперь, возможно, я выбил из его головы дневной урок, и он останется один в Джунглях без Слов Наставления!

Балу зажал уши лапами и со стоном, поджав под себя ноги, катался взад и вперед по земле.

– По крайней мере, некоторое время назад он правильно произнес Все слова! – нетерпеливо сказала Багира. – Балу, у тебя нет ни памяти, ни здравого смысла, ни уважения к самому себе! Что подумают Джунгли, если я, Черная Пантера, свернусь калачиком, как дикобраз Икки, и буду выть?