– Теперь ты никого не должен бояться! – завёлся Балу, поглаживая свой большой пушистый живот с гордостью.

– За исключением его собственного племени! – сказал Багира себе под нос, и затем вслух обратилась к Маугли:

– Побереги мои бедные рёбрышки, мой маленький брат! Что это за танцы у меня на хребте?

А Маугли пытался заставить себя услышать, тряся плечо Багиры и сильно ударяя её ногой. Когда двое слушали его, он кричал во весь голос:

– Итак, у меня будет собственное племя, и я буду вести его через Джунгли целыми днями!

– Что это за новая глупость, мой маленький мечтатель? – спросил Багира.

– Да, и бросать ветки, орехи и грязь в старого доброго Балу! – продолжал Маугли, – Они обещали мне это! Ах!

– Ух, ты! – большая лапа Балу сгребла Маугли со спины Багиры, и, когда мальчик лежал между его огромными передними лапами, он увидел, что Медведь злится.

– Маугли! – сказал Балу, – Ты разговаривал с бандарскими бревнами – с обезьянами Бандар-Логами?

Маугли посмотрел на Багиру, чтобы понять, не злится ли Пантера, и глаза Багиры были такими же жёсткими, как нефритовые камни в воде.

– Ты был с Народом Обезьян – серыми Бандар-Логами – людьми без закона – пожирателями всего! Это большой позор!

– Когда Балу бил меня по голове, – сказал Маугли (он все еще лежал на спине), – я ушел, и Серые Обезьяны спустились с деревьев и пожалели меня! Больше никого это не волновало!

Маугли засопел носом.

– Обезьяны пожалели! – фыркнул Балу, – Тишина горного ручья! Прохлада летнего солнца! А что было потом, глупый человечий детеныш?

– И затем, тогда они дали мне орехи и всякие вкусняшки, и понесли меня на руках на верхушки деревьев и сказали, что я их кровный брат, за исключением того, что у меня нет хвоста, и я должен однажды стать у них вождём!

– У них нет вождя! – сказал Багира, – Они лгут! Они всегда лгут!

– Они были очень добры и попросили меня прийти снова! Почему никто не познакомил меня с Обезьяньим Народом? Они стоят на ногах так же, как и я! Они не бьют меня своими твердыми лапами! Они играют со мной весь день! Позволь мне встать! Плохой Балу, пусти меня! Я буду играть с ними всегда!

– Слушай, глупый человечий детеныш! – сказал Медведь Балу, и его голос грохотал, как гром в жаркую ночь, – Я научил тебя всему Закону Джунглей для всех народов джунглей – кроме Народов-Обезьян, которые живут на деревьях. У них нет Закона! Они изгои! У них нет собственного языка, но они используют краденые слова, которые они слышат, когда подслушивают их везде, где только можно, и выглядывают, и ждут наверху в ветвях. Их путь – не наш путь! У них нет вождей! У них нет прошлого! Они хвастаются, болтают и делают вид, что они великие люди, готовые совершать великие дела в джунглях, но падение ореха заставляет их хохотать, и они тут же всё забывают. Мы, Дети Джунглей не имеем с ними никаких дел! Мы не пьем там, где пьют обезьяны, мы не ходим туда, куда идут обезьяны, мы не охотимся там, где они охотятся, мы не умираем там, где они умирают! Ты когда-нибудь слышал, чтобы я что-то говорил о Бандар-Логах до сегодняшнего дня?

– Нет! – сказал Маугли шепотом, потому что лес был очень тих, теперь, когда Балу закончил, – Дети Джунглей выбросили их изо рта и из головы! Их очень много, злых, грязных, бесстыжих, и они жадные, и у них есть какое-то постоянное желание – быть постоянно замеченными Детьми Джунглей. Но мы не замечаем их, даже когда они бросают в наши головы камни и грязь!

Не успел Маугли закончить говорить, как сквозь ветки на них обрушился поток камней и прутьев, и они могли слышать кашель, вой и злые прыжки высоко в воздухе среди тонких веток.