Я и раньше не до конца ее понимала и сейчас не до конца понимаю. Таких Женщин, как госпожа Букерош, нельзя полностью понять. Словом, я для себя решила так, что раз уж она сумела заполучить свою тыщу, стало быть, все оки-оки. Должно быть, для продвинутых подобные причуды (это я о жестах и тому подобном) в порядке вещей, я ведь не в курсе, чему их там в университетах учат: семь лет гимназиума да год младшего бакалавриата – вот вам и все мое образование. Хотя, кто знает, может, она и сама себя не до конца понимает, – иначе почему она такая задумчивая?

Ну, и раз уж я вам так подробно расписываю госпожу Букерош, то надо сказать еще об одной вещи. Мне ужасно нравился ее запах. То есть, я говорю не о ее духах, а о том восхитительном аромате, что исходил от ее волос. У каждой фемины своя особая нотка, но редко, когда запах дойдет до самого сердца. Я с детства любила Дашери Крис, но никогда не задумывалась, как пахнут ее волосы. Правда, такая штука с запахами у меня за всю жизнь наблюдалась не только с госпожой Букерош. Никогда не забуду одну феминяшку по имени Тили, – нам было лет по девять, и мы сидели за одной партой. Так вот, у меня от ее запаха прямо в глазах темнело. Ну, и еще пару раз подобная штука приключалось на эротинге, хоть я там проработала недолго. К нам обыкновенно приходили бучи, но изредка заглядывали и фемы из нижних – разные, там, пятки-десятки. И вот, на разогреве, бывало, почувствую сладость, правда, это было послабее, чем в случае с Тили.

Но вернемся в храмоторий Ханы Гензиберг.

Лифт был рассчитан отсилы на четверых, и мы едва не касались друг друга. Сбоку стояла госпожа Букерош, сзади – угрюмая Черепаха и еще какая-то фема из местных. Я думала о том, что ждет меня внизу. Особенно действовало на нервы присутствие Черепахи, которую я не ожидала тут встретить. Да еще не выходило из головы то, как обидно госпожа Букерош вчера намекнула на случай в лесу. Впечатление от ее запаха добавилось ко всем этим переживаниям, и мне стало тревожно.

Лифт остановился, мы вышли в коридор. Тут было просторно и светло. Впереди – холл полукругом, вместо стен – даль, облака, – словом, все было устроено так, будто мы на поверхности.

Местная куда-то испарилась, а мы пошагали по мягким плиткам коридора. Тут уже пахло по-другому – кажется, сандал и ваниль. Я успокоилась, спрашиваю, отчего храмоторий под землей. Госпожа Букерош говорит:

– Считается, что здесь место силы, оно на глубине восьмидесяти метров ниже уровня моря. Как раз в эпицентре – зал для мистерий.

Она свернула в какой-то проем.

Черепаха привела меня в небольшую комнату с минималистичной обстановкой: кровать, стол и головид. Сказала, здесь я и буду жить до конца эксперимента. Я спросила: «Какого эксперимента?» – но ответа не дождалась, а когда Черепаха не хочет говорить, расспрашивать ее бесполезно. Она положила на кровать пакет с моей пижамой и ушла.

Я осмотрелась. По розовым обоям разбегались тонкие лианы с редкими зелеными листиками и белыми плодами типа запятых. Хуже не придумаешь. Я хотела сменить этот рисунок, но не нашла обойного пульта. Мне представилось, как днями придется валяться на кровати и разглядывать эти лианы с листиками, и от этой мысли сделалось неуютно.

Напротив кровати стояло кресло, оно было цвета переваренного яичного желтка. Цвет мне не понравился, но форма была привлекательная и как бы приглашала посидеть, поэтому я сразу в него плюхнулась.

Наверное, пришла пора крепко подумать насчет того, что со мной такое было все эти сумасшедшие дни. Пора вообще начать поглубже задумываться. Тем более, теперь во мне есть психоанал.