У моего отца есть только одна слабость – его жена.

– Она и так расстроится, когда вся правда о твоём госте вскроется.

Но ведь можно и промолчать, да только не успеваю свести жертвоприношения к минимуму.

– Я не знал о ребёнке. Ольга мне ничего не сказала, – встревает Небесный, да ещё так некстати.

Вот вроде бы замечательно стоял у меня за спиной, мирно молчал. Мог бы и дальше никуда не отсвечивать. Писец!

– Оля? – требовательно, как хлыстом по пяткам для ускорения.

Ну всё! Сейчас отец нам ещё очную ставку устроит!

– Я не смогла ему сказать по ряду обстоятельств.

– Это ещё по каким таким?

– Да! По каким таким обстоятельствам? – подпевает бывший, вызывая у меня очередной приступ членовредительства, а в частности, засунуть эту тупую головёшку в духовой шкаф. Благо, тот ещё не остыл.

– Ты сказала, что отец Никитки отказался от него! – уверенно пытает меня папа, что становится дурно и страшновато, как и много лет назад, когда я впервые не оправдала его надежд.

Смотрю в родные голубые глаза и заранее мысленно прошу простить.

– Так и было. Он отказался от меня, а значит и от ребёнка. Папа, давай на сегодня закончим допрос. Всё равно, что было уже не изменить. Иван сегодня прозрел и решил поставить точку. Вот сейчас и поставим. Да, Небесный?

Мой намёк понятен даже ежу, но Ваня не ёж!

– Никаких точек, Оль. Я хочу увидеть сына.

Бывший стоит близко, дышит горячо в затылок и в его словах вагоны решимости. Да что с ним такое? Неужели всё-таки травма головы открыла новые грани его шизофрении.

Отец, если судить по взгляду, тоже упёрся как дитя малое, желая правды.

Ой, мамочки! Как меж двух огней!

И чудо случилось, мама пришла.

– Так, что такое? Тимур, ты чего? Уже все гости собрались, а ты до сих пор рубашку не переодел.

В голосе мамы ни капли гнева, но отец тут же подбирается, словно готовится к атаке.

– Дорогая, а это-то чем плоха?

– Она в пятнах от шампанского.

Родитель вздыхает, но мама в ударе. Подходит к мужу и доверчиво прижимается к его боку.

– А то все подумают, что у тебя жена рубашки стирать не умеет.

– Кто это подумает? Да я ему …

– Тимур, родной мой …

– Хорошо, Саша. Я быстро. Никуда не уходить.

Последнее было адресовано нам с Иваном. Можно подумать, я сейчас с ним сбегу. Хватит с меня…в своё время набегалась, наскрывалась…

– Александра, очень приятно познакомиться, – мама само дружелюбие с улыбкой на все тридцать два.

– Иван. И мне очень приятно.

– Как-то вы, молодой человек, затянули этап – знакомство с родителями девушки, в нашем случае матерью вашего сына.

Вот откуда?! Не дом, а поляна.

– Мама! Ты что подслушивала? – обвинительно взвизгиваю, но тут же сбавляю обороты.

– Зачем? – мирно удивляется маман. – Если Никитка как две капли воды на него похож.

Бросаю короткий взгляд в сторону бывшего, что уже вышел из-за моего плеча, пытаясь в памяти сравнить двоих.

Приходиться признать поражение: Никита – маленькая копия этого охламона. Только в зелёных глазах моего ребёнка любовь, а тут сплошные … иголки.

– Мама, прости, пожалуйста, что так вышло, – снова пытаюсь стать громоотводом и спасти праздник.

Будь проклят этот Небесный и его разбитая голова!

– Оль, может уже хватит вместо меня говорить. Я и сам могу всё объяснить.

Ой, наивный! Тут я сомневаюсь в собственных силах… а Ванька… он вообще ничего про нас не знает.

– Ваня, а не пошёл бы в задницу бабуина? И там ему можешь хоть на пальцах всё объяснять! А здесь не лезь, пожалуйста, к моей семье. Ты и так своим приходом испортил всем праздник. Тебя никто не звал, ничего просил! Какого хрена ты вообще припёрся?!

– Сын…

– И что?! Ты его пять лет не видел, не знал, и что, сутки в этом случае что-то бы изменили? Неужели в кои-то веки нельзя было проявить хоть каплю благоразумия и усмирить свой эгоизм?!