В загородном саду на берегу Большой Невки Цукки поставила балет «Брама». Содержание балета заключалось в любви баядерки (танцовщицы) Падманы к могущественному индейскому принцу. Она старается пленить его своими плясками. Потом спасает его от смерти, когда появятся убийцы, но он уходит к другой, и Падмана от горя закалывает себя кинжалом. «В этих двух сценах – спасения Брамы и своей смерти – Цукки достигла такого художественного творчества, какого мы в балете ещё не видали», – отмечал Плещеев.

Осенью того же года Вирджиния была приглашена в Мариинский театр в Императорский балет, где танцевала до 1888 г., появляясь в балетах «Дочь Фараона»,«Тщетная предосторожность», «Приказ Короля», «Пахита», «Эсмеральда», «Коппелия»,«Весталка» и других. Цукки обладала прекрасной мимикой, грацией, отличалась драматизмом исполнения. Её актёрские способности высоко оценивал сам Станиславский.

Увидев её танец, настроение Кшесинской вмиг изменилось: Цукки своим творчеством открыла ей смысл и значение балетного искусства. «Вирджиния Цукки была уже тогда немолода, но её необычайное дарование было ещё в полной силе. Она произвела на меня впечатление потрясающее, незабываемое. Мне казалось, что я впервые начала понимать, как надо танцевать, чтобы иметь право называться артисткой, балериной. Цукки обладала изумительной мимикой. Всем движениям классического танца она придавала необычайное очарование, удивительную прелесть выражения и захватывала зал, – так писала о ней в своих „Воспоминаниях“ Матильда Феликсовна. – Для меня исполнение Цукки было и осталось подлинным искусством. И я поняла, что суть не только в виртуозной технике, которая должна служить средством, но не целью».

И даже в 50-х годах двадцатого века, повидав за свою долгую жизнь немало замечательных артистов, когда давно изменились взгляды на танец, его технику и изменились требования к балетному искусству, Кшесинская считала, что её отец и идеал в балете – итальянская балерина Вирджиния Цукки – и теперь были бы первоклассными артистами и имели огромный успех на сцене!

В своих воспоминаниях брат Матильды Иосиф Феликсович Кшесинский писал: «От приезда же Цукки началась новая эра в балете: её техника, её беганье по сцене на пуантах и туры на носках – она была танцовщицей terre`a terre, но в ней было столько brio-cachet, что она даже противников её приглашения на императорскую сцену покоряла».

Матильду в танце Вирджинии поражали необыкновенно выразительные движения рук и изгиб спины. Матильда с жадностью следила за танцем Цукки своими детскими глазами. Для неё итальянская балерина стала гением танца. Именно она вдохновила Кшесинскую и направила её своим танцем на верный путь в те, ещё ранние детские годы, когда она была девочкой-подростком. И за это Матильда была навеки верна и благодарна любимой балерине.

2 ноября 1886 года, в воскресенье, в театре впервые шёл балет «Пахита» с Цукки. Маля была занята в нём в первом акте, исполняя с другими воспитанницами цыганский танец. «Когда первый акт кончился, я поздоровалась с Цукки. Она меня обняла и дошла со мной почти до тех дверей, в которые мне надо идти в уборную. Я сейчас же об этом сообщила воспитанницам», – записала счастливая Матильда в своём дневнике.

В том же году 10 декабря, в среду, шёл балет «Дочь фараона», в котором тоже участвовала младшая Кшесинская. Когда она закончила своё маленькое соло, то услышала, что ей кто-то говорит из-за кулис по-французски: «Очень хорошо, очень хорошо». Это была Вирджиния Цукки. Она сидела за кулисами со своей сестрой Розалией, которая тоже аплодировала юной танцовщице. И Матильде от этой похвалы любимой балерины стало радостно и весело на душе.