– Нет. Тогда я была не такая. После того случая я стала работать над собой. Больше всего на свете я боюсь снова обидеть кого-то. Особенно тебя. Потому что очень сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. И знаешь, даже если ты меня прилюдно назовешь тухлым лоржелом, я все равно не стану обижаться.

Ожара улыбнулась сквозь слезы и что-то еле слышно прошептала. Но он не услышал, что именно.

***

Ивитару, несмотря на неприглядную флору и фауну, считалась привлекательной для жизни. Найти хорошую работу с высоким заработком мог каждый, кто не ленился работать руками или умел думать головой. Основные производства размещались вдоль линии экватора, где большую часть года стояла сухая погода. Жить на полюсах с умеренным климатом могли себе позволить только очень богатые люди. Аран владел огромной территорией в самом центре южного полюса – лучшего места на планете.

Шаттл спустился на площадь перед неожиданно небольшим домом. Однако двухэтажная усадьба, отделанная редким на этой планете белым мрамором, скромной не выглядела. К тому же дом утопал в зелени: вокруг, куда только хватало взгляда, раскинулся превосходный парк.

– Это для Ожары. Она очень любит зелень, – пояснил Аран, умолчав, что стоимость подобного удовольствия равнялась ежегодному заработку ста работников высшего управления.

Матфей, Стакката и Ария переглянулись. Они уже давно обратили внимание, что их новый знакомый не употребляет прошедшее время, говоря о жене.

В доме царили прохлада и свежесть. Атмосферу в комнатах пронизывали озон и запах мокрой травы. Жилище действительно ничем не напоминало дом заядлого холостяка: везде ощущался особый уют. Но не дизайнерский – было видно, что домом пользовались, тут жили. Подушки на диване для двоих, два кресла на веранде, шкаф, занятый лишь наполовину, – множество малозаметных деталей, сувениров и мелочей подтверждали рассказ хозяина дома: тут действительно жила пара. Но женские вещи на глаза не попадались.

 Матфей внимательно осмотрел ванную комнату, где состоялся последний разговор супругов. Затем они все вместе отправились к мемориалу бабушки Ожары, куда, по воспоминаниям Арана, семейная пара так и не добралась.

– Это самое странное, – пояснил он. – Я совершенно точно знаю, что мы собирались на церемонию памяти. Но следующее, что всплывает у меня в голове и в ежедневнике моего секретаря, – деловая встреча в офисе. Ожара словно испарилась по пути.

– Вы не заметили, она ни с кем не разговаривала? – спросил Матфей.

– Мы сюда даже не прилетали! – воскликнул безутешный супруг и тут же добавил: – Я очень богат. Могу купить вам каждому по звездной системе. Умоляю, найдите Ожару! Вы моя последняя надежда!

***

Все четверо вернулись на «Увертюру».

Мелодия приготовила каюту для Арана и увела его, чтобы помочь устроиться и освоиться на корабле. Стакката, Матфей и Ария задержались в кают-компании.

Командор стояла, сложив руки на груди.

– Волнуешься? – спросил Матфей.

– Да. Странное какое-то дело. Знаешь, я так и не сумела разобраться в этом вашем совмещении реальностей. Понятия не имею, как это происходит.

– Не знаю, как объяснить… Словно берешь один пласт событий и накладываешь на другой. Только я это сейчас понимаю, когда отец показал, что и как работает. А когда я совмещал реальности впервые, не зная, что творю, думал…

– Да-да, помню: думал, что сошел с ума, – улыбнулась Стакката. – У тебя есть предположения, что случилось с Ожарой?

– Пока нет. Не хотел задавать Арану деликатные вопросы. Похитителем мог быть тайно влюбленный в нее мужчина. Только вот куда он ее забрал? В одном я уверен точно: женщина украдена не из того дня, это случилось еще до их свадьбы. А возможно, еще и до ее визита на Ивитару. Я уже дал задание ДИезу искать Ожару в детстве. Вот когда она пропадет из истории, оттуда и будем разматывать клубок.