– Ну значить пойдем с сопровождением.

Примерно через сутки СМИ передавали репортаж о внезапно проснувшемся подводном вулкане почти в центре Атлантики. Показывали затянутую дымом поверхность океана с высокими, до сотен метров столбами пара и кусками породы. Спутники отмечали нарастающее задымление, сейсмо-датчики отметили толчок мощностью в несколько килотонн.

В белом море вышли на связь с базой. Шифрограммой отчитались. Наверху были явно недовольны. Матвей достал капсулы, бережно разложил на столике, погладил и снова спрятал во внутренний карман. Потянулись дни обратного похода. Авдей теперь частенько заходил, хотел сгладить изоляцию. Засыпал рассказами, вопросами. Время текло незаметно. В последний день перед причалом лодка шла в надводном положении. Матвей знал, что его обыщут на выходе.

– Привет пришелец. Готовься. Скоро причалим. – Авдей улыбнулся.

– Я вам очень благодарен за внимание и участие – Матвей протянул руку.

– Обращайтесь – их руки сомкнулись, Авдей надолго завис с рукопожатием и потом убрал ладонь глядя в серые глаза. Он принял четыре авторучки, которые положил в свой внутренний карман и расплываясь в улыбке вышел из каюты – а хороший мужик этот пришелец.

После причаливания, обыска и всех формальностей четверка пошла в гостиницу для персонала аэропорта. Там Матвея провели в номер. Авдей задержался, молча вынул четыре авторучки и отдал их Матвею, потом двинулся к выходу.

– А да. Чуть не забыл. Самолет завтра в восемь утра – он уже не помнил ни про какие авторучки.

Ночью над аэродромом опять висели светящиеся шары. Матвей вышел на балкон. Он без труда распознал разведывательные автоматические станции, но появилось что, то новое.

Теперь они могли проникать в переживания человека. Обычного человека, но не его. Через несколько минут они исчезли.

Уже дома Матвей попросил о встрече с Евгением. Тот пришел очень быстро. Было видно, что волнуется. Он с удовольствием принял капсулы.

– Это, то, о чем ты говорил? Это то самое – Евгений поднял капсулы, вглядываясь в них на свету.

– Осторожно. Это Нати, Силя, Зунг и Шену.

– Понимаю. Пошли, покажу лабораторию.

Они проехали на личной машине Евгения километров сорок. Показались постройки небольшого городка, светящиеся рекламы. Машина остановилась около вывески «ООО Ветеран». Евгений вошел приветствуя охрану.

– Это со мной.

Они прошли вдоль кабинетов и в конце коридора вошли в его личный кабинет.

– Проходим – часть стенки открылась, они вошли в лифт и опустились на пару этажей.

– Ну вот мое хозяйство – Евгений гордо повел руками – вот искусственные матки.

Четыре прозрачных шаровидных колбы примерно по полтора метра в диаметре с пластиковыми крышками и массой трубок и датчиков стояли на постаментах. Рядом на стене висели шкафы с индикаторами. В центре зала стояли стол с компьютерами и еще куча аппаратуры.

– Вот здесь мы и вернем ваших друзей к жизни. Садитесь Матвей. Придется взять и ваш биоматериал.

Евгений крутился и оглядывался на учителя, непрерывно рассказывая о возможностях лаборатории. Было понятно, что он один и хозяин, и исполнитель.

– А работа с ветеранами, это наверху, там и основные штатные сотрудники. Постойте – он вытянулся, потом пошел к лифту, чувствуя приближение человека.

Вошел Владимир Владимирович.

– Здравия желаю.

– Вольно. Он пожал руку Евгения и обернулся на Матвея, не подавая руки.

– Как доехали?

– Нормально.

– Я знаю, вы знакомы давно. Тем лучше. Естественно, это делается неофициально. Надеюсь вы понимаете свою заинтересованность? Впрочем, я тоже скорблю о ваших друзьях – он дежурно улыбнулся – все рабочие вопросы через Евгения. Они отошли. Матвей всматривался в колбы. Они еще были пусты. Глаза его стали бирюзового цвета, зрачки расширились. Он вспоминал каждого. Он вспоминал хозяев, полубогов, их отдаленность. Они не обижали, но чувство контроля и надзора за ними не исчезало никогда.