– Это наш местный клуб самоубийц, – не без гордости заверил мой проводник.

Да уж, вряд ли им суждено потягаться в долголетии с Мафусаилом.

Предложила на этом закончить совместное изучение города. Направились в кузню – нужно держать раз данное обещание. И мальчик уже подсчитывал в уме прибыль, которая казалась ему слаще миллионных капиталов Ротшильдов.

Перед расставанием, он вдруг замешкался, собираясь сказать что-то, но никак не находя нужных слов. Заверила, что со мной он может откровенничать, как с лучшим другом: секретов его я уж точно не предам.

– Вы… такая… как бы сказать?..необычная, такая, каких я видел только на картинах, – спрятав руки в карманах и опустив взгляд к земле, по которой неуверенно водил ногой, проговорил он, то и дело запинаясь.– Мне казалось, не бывает таких….то есть на самом деле, я разумею. В вас столько прекрасного, что аж вся внутрянка замирает. – Он поднял глаза.– Это ничего, что я такое говорю?

Заверила (не лукавя), что никогда еще не слышала комплимента более искреннего.

Воодушевленный этим, мальчик продолжал:

– В общем, я чего сказать-то собирался. Понравились вы мне… прям очень. И мне интересно, согласитесь ли вы стать дамой моего сердца?

Как он поглядел на меня, сколько мольбы было в его пронзительных красивых глазках. Этот сорванец в обозримом будущем станет настоящей грозой всех тутошних девушек, и не одно сердце будет разбито его страстью.

Ответила что-то вроде: боюсь, ничего не выйдет, поскольку я несомненно и безнадежно затеряюсь среди густой толпы его фавориток. Кажется, мальчика это расстроило. Полюбопытствовала, зачем ему вообще понадобилась «дама сердца», как он выразился.

– В тех книжках, которые я читаю, у рыцаря обязательно есть возлюбленная. Без нее, бабы, стало быть, теряется всякий смысл его странствий и подвигов, – разъяснил он.

Посоветовала ему почаще совершать хорошие поступки, поскольку только тогда он сможет с точностью определить, кто достоин его симпатий, а для кого не стоит даже утруждаться подымать платок.

Спросила, часто ли он читает.

– Как книгу где стяну – так и читаю, – ответил он.

Зашли в кузню, выполнила свою часть уговора, после чего завернули в книжную лавку, сказала, что он может выбрать пару книжек; ему захотелось побольше – не стала препятствовать и даже докинула сверху несколько своих любимых пьес.

Расстались лучшими друзьями, перед уходом он сказал, что станет приглядывать, чтобы со мной не случилось чего дурного, раскланялся, точь-в-точь как принц, затем сплюнул на мостовую, поднял свою поклажу и, посвистывая, поплелся по своим делам.

Но нужно вернуться к Ротшильдам… Впрочем, ночь давно сгустилась, а следующая история слишком обширна – благоразумнее отложить изложение на завтра.

Некоторые мужчины страдают странным недугом, они никак не могут не проводить взглядом идущую мимо девушку. Мало того, так эти индивиды еще и присвистнут, кинут красноречивый взгляд или бросят до того пошлую и плоскую остроту, которая, должно быть, не работала уже при жизни Адама.

Думая об этом, заглянула утолить жажду в один из баров под вывеской «Лихорадка». Не самое удачный выбор наименования. Впрочем, в дверях мне попался шатающийся «господин» далеко за тридцать, его шатало так, что он с минуту никак не мог попасть в дверь, пока наконец его компаньон, тоже болтающийся, словно корабль на неистовствующем море, не взял на себя труд помочь товарищу; их совместное лавирование придало шагу выходящих некоторую необходимую стройность. Собутыльники вышли, сорвав дверь лишь с одной петли. Потом возникла дилемма: помогавший, выведя приятеля на улицу, сам попытался вернуть в свою обитель с запертым в бутылке богом Вакханалом. Спустя полчаса моего пребывания тут все еще слышала стук его головы о входную дверь.