Живя в Риме, Веласкес написал немало портретов, но многие из них до наших дней не сохранились. Одной из самых удачных работ, принесших ему еще большую известность, стал портрет его собственного ученика и подмастерья Хуана Парехи (1649, собрание Раднор, Солсбери). Веласкеса сразу же приняли в члены римской Академии Св. Луки, а картину выставили в Пантеоне на всеобщее обозрение.

Следующая работа мастера – портрет Папы Римского Иннокентия X (1650, галерея Дориа-Памфили, Рим) – оказалась еще более удачной.

Веласкес оправдал свое прозвище, изобразив Папу таким, каким он был в жизни: сильным, целеустремленным, готовым ради достижения своей цели на многое, жестоким, хитрым, мстительным стариком. Взглянув на работу знаменитого испанца, Папа воскликнул: «Слишком правдиво!» Однако он принял картину и подарил живописцу золотую цепь.

Несмотря на множество заказов и поручения Филиппа IV, которые нужно было выполнять, Веласкес находил время для изображения итальянской природы. Он написал несколько пейзажей с видами парка около виллы Медичи (1650–1651, Прадо, Мадрид). Время, отпущенное художнику на его творческую командировку, подошло к концу, и в июне 1651 года он был вынужден вернуться в Испанию. На родине он писал в основном портреты королевской семьи, среди которых правдивый, как всегда, портрет Филиппа IV (1657, Прадо, Мадрид, версия в Лондоне), а также портреты инфант, хранящиеся сегодня в музеях Мадрида, Вены и Лувра.

Через несколько лет после возвращения в Испанию Веласкес создал два замечательных произведения: «Менины», 1656 и «Пряхи», 1657 (обе – в Прадо, Мадрид). Наибольший интерес вызывают «Менины», что в переводе с португальского означает «молодые девушки-дворянки, фрейлины инфанты» (отсюда другие названия этой картины – «Придворные дамы», «Фрейлины»).

Довольно необычна композиция картины: в центре зала стоит маленькая инфанта в окружении фрейлин, находящаяся здесь для того, чтобы развлекать своих родителей – короля и королеву, которые позируют художнику. В левой части возвышается холст, натянутый на подрамник; перед ним стоит художник, задумчиво глядит на натуру, держа в руках палитру и кисти. Сама королевская чета как бы находится на месте зрителей, поэтому не видна, лишь их лица отражаются в зеркале, висящем на стене в глубине зала. Впервые художник выполнил не парадный портрет, а запечатлел будничную жизнь королевской семьи: инфанта Маргарита стоит немного скованно, возможно, она тоже устала. Рядом с ней показаны карлики и фрейлины, одна из них, юная Агостина Сарэтикету, находится перед инфантой, протягивая ей стакан с водой. Справа стоит пожилая, грозная, полная карлица Мария Барбола, а рядом с ней – маленький молодой карлик, толкающий ногой огромную собаку, растянувшуюся на полу. На заднем плане виднеется гофмаршал королевы Хосе Ньето: он раздвигает гардины, давая солнечному свету проникнуть в комнату.

Эту работу уже сложно назвать обычным портретом. Скорее, в ней сочетаются черты группового портрета и картины на бытовые сюжеты. Кроме того, мастер попытался показать королевский быт, не приукрашивая его, но и не принижая людей. Юная инфанта Маргарита и карлица Мария Барбола размещены таким образом, что зритель невольно сравнивает их друг с другом, неожиданно находя между такими разными людьми некоторое сходство.

В конце жизни Веласкес был избран кавалером ордена Сантьяго. Для того чтобы получить это звание, художнику пришлось предъявить доказательства чистоты родословного древа (он происходил из обедневшей дворянской семьи). Кроме того, Веласкес вынужден был долго доказывать, что он всю жизнь занимался живописью не ради заработка, а «ради своего удовольствия и по повелению короля».