За одним из длинных общих столов сидел Маркус, рядом с ним стоял Рафа, держа в руках кружку с кофе.

– Кириос, ты знаешь, друг мой, что я твой должник. Очень не хотелось, чтобы Товий подвергался долгим мучениям, особенно, зная, что исход его предрешен и время определено, – чуть ли не скороговоркой проговорил Рафа.

– Не стоит благодарностей, лучше чашку кофе как-нибудь Карле занеси или вина из Эсхима, Палерма сказала – замечательный вкус! А у тебя, Маркус, как прошли сегодня дела с новобранцами? Палерма сказала, что видела сегодня стратиотов в Эсхиме, ты заметил кого-нибудь из них? – спросил Кириос.

– Нет, брат мой, стратиотов не заметил, было очень много работы. Я думаю поднять в следующем квартале вопрос об увеличении нашего штата, текущего количества ангелов, на мой взгляд, недостаточно. Неровен час, и кто-то совершит ошибку, отправив души не туда. Ты же знаешь, что тогда будет? – прищурившись, произнес Маркус.

– Ой, знаю, Маркус. Вы с Палермой вводите меня в какую-то бесконечную грусть и тоску, одна со своими разговорами про Павших, ты про увеличения штата и возможные ошибки! У меня хоть раз будет перерыв, в котором я просто пойду в атриум и посмотрю на водопады, лежа в шезлонге под теплыми солнечными лучами? – вздохнул Кириос.

– Рано или поздно такой перерыв у тебя точно будет, брат, например, когда сложишь свои полномочия и уйдешь на заслуженный отдых, – ответил Рафа.

– Да, точно, заслуженный отдых… Когда он у тебя был, Рафа? Маркус, брат, Палерма сказала, что подготовит отчет по ситуации в Эсхиме и сегодня отправит его всем в Комитете, возможно, скоро будет назначено внеочередное совещание. Прошу тебя, посмотри отчет, сделай выдержки и пришли мне. Понимаю, что на тебя и так слишком много возложено, но и ты войди в мое положение, если я еще и этим буду заниматься, то, как ты сказал, – процент ошибок, только возрастет. Я в конце дня подчищаю за всеми хвосты, на это уходит уйма сил и времени, – сказал Кириос.

– Хорошо, Кириос. Все будет сделано. Ты, кстати, действительно приходи на обучение прибывших на следующей неделе, хоть познакомишься с коллективом. По такому поводу можем даже праздник устроить. Давай, а? Сначала обучение, а потом пригласим весь отдел и отпразднуем, – с надеждой в голосе спросил Маркус.

– Ладно, постараюсь не забыть. Устройство праздника на тебе, брат. А еще я бы очень посоветовал дождаться нам отчета Палермы: у меня нехорошее предчувствие, – грустно произнес Кириос.

– Не вопрос, ждем, – сказал Маркус.

Кириос отошел от братьев и вышел из ангельской столовой. Спускаться и выполнять следующее поручение на сегодня абсолютно не хотелось. Ангел Смерти несколько раз глубоко вздохнул, провел рукой по голове, как будто успокаивая себя, и приготовился к полету.

Путешествие в ад и обратно склоняло чашу его внутренних весов к пессимизму.

^>[1] Сир.41,3–4.

Роберт грязно выругался. Встав из-за длинного письменного стола, сделанного из мореного дуба, покрытого лаком, Роберт направился к шкафчику, в котором за стеклянными дверцами стоял дорогой алкоголь, и откупорил уже начатую бутылку виски. Налив в бокал напитка ровно на два больших глотка, выпил, не добавив даже льда.

Дела у компании шли откровенно плохо, последняя сделка провалилась, точнее сказать, полетела в тартарары: организация не просто проиграла тендер, но и влетела в большие долги, после чего на нее обратили пристальное внимание государственные и не только органы.

Всю неделю названивали кредиторы и крупные клиенты, Роберт неимоверно уставал с ними разговаривать, но другого выхода не было: переложить сие на сотрудников фирмы, пусть даже и топ-менеджмент, он не мог, поскольку только личный разговор мог хоть как-то отсрочить неминуемую выплату долгов и успокоить акул бизнеса. Со дня на день обещались прийти из налоговой службы и отдела по борьбе с экономическими преступлениями. В общем, было отчего пить всю неделю.