Девочка.
Она пришла на этот свет терпеть мужские прихоти.
Открыв глаза, я смотрю на Эстебана. А в мыслях – сплошь женские лица.
Глава 1
Север Испании. Коломбрес. Апрель 1894 г.
Почтенный отец Гало!
Нашему мастеру сахароварения нужна жена. Как найдете, прошу вас прислать ее портрет. По приезде, который – дай-то бог! – состоится уже в конце года, обязуюсь оплатить все траты. При выборе помните про суровость тропического климата: ищите девушку здоровую, с блестящими волосами, крепкими ногтями и целыми зубами. На последнее обратите особое внимание, ибо, как известно, через гниль во рту вселяются бесы.
Спешу вас осведомить, что кристаллы наивысшего сорта можно получить именно благодаря мастерству сахароваров. Степень очистки они определяют при помощи чувств: обоняния, осязания и слуха. Целое таинство, делающее их исключительными и незаменимыми, не правда ли?
Дом Виктора Гримани – так зовут нашего мастера – один из лучших в асьенде, с великолепным садом и несколькими дворовыми в подчинении, а потому я возлагаю на вас надежду, что вы найдете девушку под стать.
На том прощаюсь. Жду вашего ответа.
Фрисия Нориега
«Дос Эрманос», март 1894 г.
После обеда воля отца Гало пала под тяжестью бренного мира. Наевшись досыта и рухнув на стол, где покоился бокал вина, он безмятежно очнулся после двадцатиминутной духовной праздности. И первое, что обнаружили его заспанные глаза, было письмо от Фрисии Нориеги, которое он по-прежнему держал в руке.
«Господи, помилуй!» – взмолился он в борьбе с вялостью духа, одолевающей в ранние послеобеденные часы, боясь впасть в беспросветную леность, служащую источником всех грехов и пороков.
Он опустил письмо на стол и, поднявшись, неуклюже потянулся в намерении размять косточки и воспрянуть духом. Затем подошел к буфету и налил себе рюмочку животворящего ликера, сохраняющего тепло и оберегающего плоть от нравственного растления.
С рюмкой в руке он принялся размышлять о кубинских сахароварнях – крупных промышленных узлах, обогативших за последние десятилетия немало сынов родины. Одним из таких богачей был Педро Вийяр, супруг Фрисии Нориеги и владелец асьенды «Дос Эрманос», находившейся на далеком острове Кубе – заморской колонии Испании.
В стране, доведенной до отчаяния войнами, отсталой системой земледелия и избытком населения, преуспеть можно было, лишь подстроившись под политику, поощрявшую заморскую эмиграцию. Одинокие, полные скорби молодые люди покидали площади Испании, спасаясь от обязательной военной службы, овладевавшей их жизнями больше, чем на десятилетие. Отец Гало исповедовал и благословлял их все на той же площади, возле стоявшего рядом дилижанса, отвозившего их затем на вокзал или в ближайший порт. Уезжали они с ветхим чемоданишко в руке, узелком на плече и тоской в груди. А годами позже, возмужав и желая обзавестись семьей, в поисках жены они вновь обращали свой взор к родным краям.
Этим и был опять занят отец Гало, хотя с каждым разом найти невесту, готовую выйти замуж за незнакомца, становилось все труднее.
Думы его пали на дочь местного врача в Коломбресе, Мар Альтамиру. Она была образованна и вполне себе элегантна. Одинока, хотя и было ей уже около тридцати. Доктор Хустино как-то признался, что, родись она мальчиком, Мар бы стала достойным врачом. Дни напролет она проводила с отцом, ставя – Царю Небесный! – клизмы, беря образцы мокроты, леча гнойные раны, вправляя кости и снимая приступы колики. В народе даже поговаривали, что как-то раз она попросила юного столичного франта, одетого по французской моде, для выявления заболевания показать ей язык.