– Ах да, отец Филипп!

Капеллан сначала просто обернулся, но затем подошёл ближе, чтобы Адальберт не кричал через всю часовню.

– Я привёз одну книгу, – сказал молодой граф. – Очень старую, в ужасном состоянии. Думаю, её можно попытаться восстановить или хотя бы переписать. Займёмся этим на днях, ладно?

– Хорошо, сын мой.

Граф фон Танштайн, завидев в дверях Адальберта, улыбнулся ему, небрежно передал свой кубок с вином служанке и направился навстречу.

– Здравствуйте, граф Фридрих, – сказал Адальберт и тут же угодил в крепкие графские объятия. – Рад видеть Вас в своём замке.

– И я рад быть у тебя гостем. Только, прошу, просто Фридрих, ладно? – граф фон Танштайн раскатисто рассмеялся. – Я так понимаю, ты только с суда? Ну, и как тебе? Это ведь было твоё первое дело?

– Да, Фридрих, всё верно. Как сказать…

– По мне, это просто унижение. Сидишь, как лопух, даже рта раскрыть не можешь.

– Да, точно, как лопух, – отрешённо усмехнулся Адальберт. – Вы уже обедали, Роберт?

– Давно. Уж скоро ужин! – Роберт подозвал служанку и взял себе кубок с вином.

Служанка протянула кубок и Адальберту, но тот кротким жестом отказался.

– Как Ваша семья, Фридрих? Леди Мария, Якоб с Франциском? Как Луиза?

– Ах, ты всех помнишь! В добром здравии, слава Богу.

– Слава Богу!

– Ты, я смотрю, занялся обновлением замка? Правильно, я ещё твоему отцу говорил, что тут надо навести порядок.

– Вам нравится?

– Ещё бы, очень утончённо, – Фридрих замолк на секунду, бросил лукавый взгляд на Адальберта, а затем продолжил. – В такой дом не стыдно и жену привести.

Адальберт едва сдержался, чтобы не прыснуть смехом, а Роберт облизнул губы и отошёл налить себе ещё вина. Граф Фридрих проводил его взглядом и приблизился к молодому графу.

– А если серьёзно, Адальберт, твоё сердце уже занято какой-нибудь очаровательной леди?

– Да как-то не до того было…

– Понимаю-понимаю. Ну, ладно. Как Роберт поживает?

Адальберт посмотрел на кузена. Тот стоял около служанки, почти касался губами её уха и шептал что-то, указывая на свой кубок. Служанка улыбалась, но глаза её нервно бегали по залу. Адальберт вздохнул. Только сейчас он заметил, как повзрослел кузен за последний год. Стал почти копией своего отца, каким его помнил Адальберт. Неужели и граф повзрослел вместе с кузеном?

– Роберт? – переспросил Адальберт. – У него всё хорошо. А почему Вы спрашиваете?

– Смотрю, он сидит без дела. Ему уже пора получить рыцарский титул, – граф фон Танштайн немигающим взглядом посмотрел на Адальберта. – Не находишь?

– Я думал об этом. Будь жив отец, всё было бы проще. Роберт походил бы у него в оруженосцах, потом отец поручился бы за него перед князем, и Роберта сразу же посвятили бы. Но… будет странно, если за него поручусь я, верно? Я ведь всего на год старше…

– А другие родственники?

Адальберт покачал головой. Граф фон Танштайн с досадой цокнул языком.

– Да уж… Будь мы роднёй, я бы за него поручился, не сомневайся.

Адальберт улыбнулся графу.

– Вы и так нам почти как родной, Фридрих.

Фридрих снова раскатисто рассмеялся. Сквозь этот смех паж объявил, что ужин подан.

За столом Фридрих рассказывал о сыновьях. Как они сражаются на шпагах, как любят охотиться; как младший, Якоб, обыгрывает в шахматы даже отца, а старший, Франциск, наизусть цитирует целые страницы рыцарских романов. Адальберт то и дело поглядывал на Роберта, вспоминая то короткое время до смерти отца, когда и они занимались тем же, но кузен всё засматривался на служанку, с которой шептался перед ужином.

– А что Луиза? – спросил Адальберт у графа фон Танштайн. – Уже вышла замуж?

– Пока нет, – Фридрих покачал головой и отодвинул от себя тарелку. Было видно, что положение дочери действительно беспокоит его. – Я боюсь, как бы она совсем в девках не осталась. Ведь не молодеет же…