Но Филя не больно расстраивался, на нет суда нет.

Легким, как шаги по подводным ступеням, вечером Нонна дремала с подушкой поверх головы. Филя размышлял о том, что весной земля слабеет. Ослабевает ее притяжение, начинает тянуть вверх, к другим планетам, где нет весны: мусор вылетает из контейнеров, ключи из карманов, волосы становятся дыбом, голова все время задирается, руки и ноги взмывают и дрыгаются, как у марионетки. Ветви, конечно, тоже вздымаются, облака, птицы, футбольные мячи летают выше. Девушки ступают на грани взлета, щуплый кавалер мнит себя богатырем, играючи таская на руках свое невесомое сокровище… Филя так праздно размышлял, когда в квартиру позвонили.

– Кто это? – Филя встревожился смутно.

– Да мало ли, – ответила Нонна небрежно из-под подушки.

– Вдруг Лидка за кольцом пришла? – улыбнулся подушке Филя.

– Ну конечно. Она что тебе, привидение?

– Скорее разбойница.

– Скорее уж привидение, – сказала Нонна и прижала длинной рукой подушку к голове теснее.

Филя открыл. На пороге стояла светловолосая девушка, глядящая одновременно с вызовом, жалостью и насмешкой. «Нонна была права, – подумал Филя. – Действительно привидение».

На пороге стояло то, что было забыто в мельчайших подробностях. Бережная, бережная память! Как рачительно она сохраняет самое дорогое, но еще рачительней она это дорогое переводит к забвению. Филя удивился, что узнал, потому что он и сейчас, лицом к лицу, не помнил. Права Нонна: привидение!

– Даша! Никак не ожидал тебя увидеть. Хотя нет, неправда, ожидал, – словно опьянел с шагу Филипп.

– Ты ждал меня? – с любопытством спросила Даша. – Но я здесь случайно, абсолютно случайно, а ты меня ждал, как это классно!

– Да я не ждал, успокойся, не тревожься так.

– Я была на рок-концерте, здесь поблизости!

– Ну и как?

– Классно!.. А что ты меня держишь на пороге?

– Да я ведь не один.

– Как то есть не один? С бабой? – Даша чуть осклабилась.

– С невестой.

– А я тогда кто? – вздрогнула недоуменно Даша. – Я ведь извечно оставалась твоей невестой.

– Ты хочешь ей оставаться?

– А почему нет? – удивилась Даша.

– Ты хочешь вернуться ко мне?

– Может быть, – предположила Даша.

– Ты ведь раньше не прощала измен.

– Я по-прежнему не прощаю. Что это меняет? Разве обязательно друг друга прощать? Не прощать интереснее. Впрочем, я тут случайно. Мне позвонить надо, деньги на телефоне кончились, такая незадача, вообще: дай, думаю, загляну.

– Значит, ты все-таки не хочешь быть моей невестой?

– А зачем хотеть того, что уже есть? Я и так твоя невеста, вечная, потому я не могу стать твоей женой.

– Нет, так не годится, – осекся, потемнел Филя.

– Получается, ты предал меня?.. – Даша заинтересованно заглянула в его отведенное лицо. – Да она не любит тебя, твоя невеста, – заключила она.

– Откуда тебе знать? Ты ее и не видела.

– Я чувствую, что тебя здесь не любят. Я ведь не только невеста, я еще и сестра твоя.

– Мамы виноваты: назвались сестрами и вакханками, воспитали нас как брата с сестрой, мы и перепутали, на каком мы, собственно, свете.

– Зато мы узнали, что такое счастье, – ободрила Даша.

– Ты ведь не считаешь это счастьем, – напомнил Филя, – я считаю это счастьем.

– А я верю тебе, если ты убежден, что это было счастье, значит, оно так и было.

– Но я уже не убежден.

– А я все равно верю… Ну не знаю!.. – Даша перебила сама себя нетерпеливо. – Я думала к тебе заглянуть, по старой памяти.

– Я ждал тебя семь лет, – обозначил Филя.

– Капельку не дождался. – Даша подбито осклабилась.

– Если б я тебя дождался, я б тебя порешил. Во всяком разе, выгнал бы. Для того и ждал.

– Ты всегда меня для этого ждал. Но все кончалось хорошо.