Обе машины остановились рядом.

Март вышел. Борис-Рэмбо (бывший военный любил, когда люди при обращении к нему называли его армейский позывной) уже стоял рядом – выскочил из своего джипа раньше. Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Привет, – с улыбкой сказал Март, – будешь сегодня меня спасать?

– Разве это обязательно?

– Именно так в твоем контракте записано. Или вас в военных училищах читать не учат?

– Ну почему мне всегда приходится спасать шкуры долбаных интелей, а?!

– Потому что такова твоя долбаная карма, друг. – Март хлопнул его по плечу, и мужчины рассмеялись.

Они давно сработались. Март легко поддерживал манеру разговора Бориса-Рэмбо, в чем-то она ему даже нравилась. В любом случае он считал, что с человеком по возможности надо общаться в привычном тому стиле: это облегчает взаимопонимание.

Правда, у Бориса-Рэмбо трудно было определить, насколько грубовато-беззлобная манера с шутками-подначками была в него встроена, так сказать, как базовая настройка (Март поймал себя на мысли, что о человеческих качествах рассуждает в тех же терминах, что о программах робота, и внутренне усмехнулся). А насколько являлась игрой, частью имиджа.

Во внешнем виде Борис-Рэмбо старался особенно подчеркивать свою солдатскую сущность. В этом ему помогала природа: он был невысокого роста и широкоплеч. Фигура выдавала человека, выросшего в социальном квартале. На нем практически всегда были армейские камуфлированные штаны с широким ремнем. На ремне висел охотничий нож.

Поскольку погода стояла теплая, то форму дополняли только зеленая футболка с обрезанными рукавами и бандана. С предплечья грозно поглядывал Джон Рэмбо, голый по пояс и с пулеметом наперевес. «Живая» татуировка.

Специалист по безопасности должен выглядеть отпетым воякой, тогда у клиентов больше доверия.

Никто не нанимает интелей для прогулок по опасным кварталам.

Хотя удивительно, что, несмотря на свое грубое воспитание, полученное в социальном квартале и военной школе, Борис где-то подхватил как минимум одно интеллигентное увлечение: полюбил древние фильмы.

– Как Одри? – спросил Март, когда они подошли к «хаммеру» Бориса-Рэмбо.

– Скачал ей новое приложение, – ответил Борис, щелчком пальцев дистанционно открывая багажник «хаммера». – Крик гагары. Это потрясающе. Слышал когда-нибудь?

Из багажника вылетели два дрона-охранника, которые должны были лететь рядом с машиной в пути по социальному кварталу.

– Гагар? – Март пожал плечами. – Нет.

– Ну, их-то как раз не обязательно. А вот когда девушка кричит, словно в небо рвется, это, я тебе скажу, что-то!

Март с трудом мог представить Одри, кричащую в постели птицей.

– Зачем наводить тюнинг? – Март почувствовал, что расстроен за Одри. – Ты относишься к ней как к гаджету.

– А кто она?

– Ты не догадываешься?

– Ха-ха, да ты же молодожен! – Борис рассмеялся и хлопнул Марта по плечу. – Прости, забыл, что у тебя медовый месяц.

Март промолчал.

– Ну что, садись. – Борис-Рэмбо взмахом руки дистанционно открыл перед Мартом дверь боевой машины. – Пора ехать.

По территории социального квартала они всегда передвигались на оборудованном системами защиты автомобиле Бориса-Рэмбо. Снаружи автомобиль выглядел воинственно, но внутри поддерживалась атмосфера вечеринки: неоновая дымка, мигающие огни, поющий мини-бар. Это тоже было частью рабочего имиджа Бориса-Рэмбо.

Броневик миновал контрольно-пропускной пункт социального квартала и заехал за стену, отгораживавшую унылую зону от большой земли. До школы они ехали минут пять-семь – она находилась недалеко от стены.

Март под охраной Бориса и дронов прошел в свой кабинет.