– И с каких это пор ты пьёшь крепкие напитки?

– А с каких пор ты выпиваешь в одиночестве? Помнится ты говорил, что это первый признак алкоголизма, – парирую я. – А так, составлю тебе компанию. Поверь, и виски я пробовала и даже водку. Я вообще-то уже очень большая девочка.

– Сколько бы лет тебе не было, ты навсегда для меня останешься маленькой, – с грустью усмехается папа. – Но я не буду тебе ничего запрещать. Потому что знаю, что ты у меня ещё и умненькая и ответственная.

– О, и это прекрасно, – фыркаю я и встаю. Сделав буквально три шага на мысочках, я подхожу к встроенному в шкаф бару и достаю из него ещё один бокал. Вернувшись к папе, плескаю в стакан совсем чуть-чуть виски и звучно чокаюсь с папиным бокалом. Отец при этом наблюдает за мной очень и очень внимательно. Но задумчивость в нем я все равно вижу, глаза выдают.

– Скажи честно, у тебя что-то случилось? – тихо спрашиваю, вертя в руках бокал. Честно говоря пить виски я не хочу. И может быть не буду.

– Нет.

Ответ быстрый, но не искренний. И вот я уже беспокоюсь.

– А кто такой Король?

Папа дёргается и пронзительно на меня смотрит.

– Откуда ты его знаешь? – спрашивает напряженно.

– А я его не знаю, – пожимаю плечами. – Я это имя или кличку сегодня впервые услышала. Когда официант тебе говорил, что некий король уже здесь и вы можете встретиться. Так кто он, пап?

– Человек, – нехотя отвечает отец. – Весьма влиятельный.

Хмурюсь:

– Тогда почему я раньше про него не слышала?

– Потому что такие люди не на виду, и если про таких и говорят, то шепотом. А уж хорошеньким девушкам и вовсе делать этого не следует.

Виски я все-таки выпиваю. Совсем крошечный глоток, который обжигает рот, горло и пищевод. Никогда мне не нравилось такое.

Громко выдыхаю, глуша в себе желание прокашлиться и задаю вопрос:

– И этот весьма влиятельный король сегодня удостоил тебя встречи?

– Да, – нехотя отвечает папа.

– И как она прошла?

– Это не важно, – даже немного зло бросает папа и, осушив свой бокал, тут же наливает ещё.

Чем больше папа скрывает тем, разумеется, любопытный мне становится. Но, понимая, что данная тема отцу неприятна, а понимаю я это по глубокой сладке на его лбу и по опущенным уголкам мужских губ, я решаю от неё отойти и переключаюсь на другую:

– Что-то давно Катюши твоей не видно. Вы с ней не ссорились?

Уголки папиных губ резко поднимаются. И я вижу на папином лице практически улыбку.

– Нет, не ссорились. Всё хорошо.

– Так может позовём её в гости? Или сходим куда нибудь... вместе?

– Ты точно этого хочешь? – фыркает папа.

– Ну а что, мы же две твои самые близкие девушки, почему бы и нам с ней не стать ближе?

Катюша в папиной жизни появилась давно, они работали вместе. Но вот чувства между ними вспыхнули относительно недавно. Я относилась к ним скептически, потому что несмотря на то что, Алексей Малин самый лучший в мире папа, он не самый лучший, тоесть постоянный мужчина, в плане отношений. Просто как-то он мне сказал, что по-настоящему любил он только маму. Всё остальные женщины лишь её временная замена и не всегда удачная. А он ещё молодой у меня, как и любому нормальному и здоровому мужчине ему нужна порой любовь, страсть и ласка. Я никогда не была против.

Однако вот Катя пока держится дольше всех. И, в принципе, женщина она неплохая, красивая и добрая. А ещё такая же одинокая, как и папа. Да и младше его всего на десять лет. Другие временные были значительно моложе.

– Посмотрим, – выдаёт папа свой фирменный смешок и, сделав глоток из бокала, обнимает меня за талию. – Знаешь как я тебя люблю, Малинка?

– Знаю, – угукаю я, а потом с ноткой протеста заявляю: – Но вот я люблю тебя больше.