Ему постоянно прилетало за это то мокрым полотенцем по морде, то визгом на ухо, то жалобами матери.

Макар был хитрее – и коварнее.

Он обнаружил, что сестренку можно застать в куда более интересном виде. Например, если застукать ее заходящей в сауну, в душ или притаиться под окнами и застать момент переодевания в комнате.

Так на дверях бани появилась щеколда, запирающая ее изнутри, а на окнах комнаты – плотные занавески.

Вот про душ Маруся долго не догадывалась – кто вообще мог предположить, что если забраться на толстую ветку тополя на солидном отдалении от дома, взяв туда подзорную трубу… То отсутствие крыши у летнего душа поможет юным пиратам ознакомиться с женской анатомией весьма предметно.

Только небеса и пролетавшие мимо на юг гуси знали, как долго братцы любовались запретными видами, пока кому-то из них не пришла в голову гениальная перебраться на яблоню, растущую рядом с душем. И подзорная труба не нужна.

Вот только они забыли о своей привычке комментировать увиденное вслух…

В тот вечер ору, визгу и писку было столько, сколько все эти края не видели со времен Мезозойской эры. Близнецы скатились с яблони и дали деру со двора, но это их уже не могло спасти.

Маруся самозабвенно рыдала, уткнувшись в подушку в своей комнате. Бабушка близнецов, гостившая в ту пору у дочери с зятем, вопила как пароходная сирена и грозилась самолично отходить внуков крапивой по тощим задницам. Лана всплескивала руками и все время извинялась перед мрачным отцом Маруси.

До того мрачным, что струхнула и сама Маруся – ей захотелось даже предупредить братцев, чтобы пару дней переночевали в шалаше в лесу.

Вернулись они глубокой ночью, но Герман их дождался. Он сидел в беседке в компании бутылки виски и сигары, и парни, как-то сразу поняв, что дальше бегать бесполезно, прошли к нему и встали в дверях. Он молча мотнул головой в сторону бани.

Где и состоялся разговор.

Маруся вся извелась, шляясь мимо двери в баню, но подслушать так и не сумела.

Может, отец их вообще выпорол розгами? Это было интересно!

Но близнецы на следующий день ходили притихшие, хотя за завтраком на стульях не ерзали – значит, все-таки не выпорол. Это было зря.

На все расспросы отец мрачно отвечал, что это их «мужские дела».

Толстую удобную ветку на яблоне спилили, подзорную трубу у близнецов отобрали – вместе с доступом к интернету. Хотя это было нелогично – там они хотя бы могли удовлетворять свое мальчишечье любопытство без домогательств к сводной сестре.

Маруся с тех пор в их присутствии ходила только в тот душ, что в доме.

Близнецы же выдержали несколько дней без каверз, а потом… стали пропадать целыми днями в ближайшей деревне.

– Что вы там делаете? – спросила их как-то Маруся в один из периодов перемирия. – Там же скучно!

Никита с Макаром воззрились на нее, как на дуру.

– Кому как! – хмыкнул один.

– Там девчонки, – сболтнул второй. – Они прикольные!

– Чем прикольные?! – изумилась Маруся, вспоминая мослатых деревенских девок с облупившимися от солнца носами и исцарапанными коленками.

– Ну… – протянул Макар.

– Ну… – повторил за ним Никита.

– Чем вы занимаетесь целыми днями?

– Купаемся.

– В карты играем.

– Шишками пуляемся.

– С девчонками?! – изумилась Маруся.

– С девчонками тискаемся, – ухмыльнулся Макар.

– Они ж не только посмотреть дают! – воодушевился Никита.

– Но и потрогать.

– Не то, что ты – жадина! Могла бы по-сестрински поделиться!

– Что от тебя – убудет? – нагло глядя на нее, подмигнул Макар.

– Придурки! – прошипела почему-то уязвленная шестнадцатилетняя Маруся.

Младшие «братцы» бесили ее до белых глаз, но то, что они пялились на нее тогда не ради нее самой, что ее с легкостью заменили деревенские девчонки, довело ее до крайней точки кипения. Это было нелогично – зачем ей надо, чтобы эти тупые животные вообще думали о ней?