Я сразу почувствовал прилив бодрости, сон как рукой сняло.

– Привет, Елизавета. Как ты себя… – я было начал интересоваться её состоянием.

– Матвей, ты же умеешь водить? – перебила юная Аматуни.

– Ну, да, – ответил я, – а что?

– Давай отпустим водителя, – сказала она, – нам нужно поговорить, да и вообще, родители постоянно его спрашивают, куда, мол, я просила меня отвезти, да что делала. Надоело!

– Ну, давай, – я пожал плечами и вышел из машины.

Елизавета поставила шофёра в известность, что на сегодня в его услугах не нуждается, и он, открыв для меня водительскую дверь, удалился. Фрейлина пересела на переднее пассажирское сиденье.

– Сейчас, – пробормотала она, вбивая в навигатор название ресторана, – ага, езжай по этому маршруту.

Я завёл двигатель и начал движение.

– Тебя тоже допрашивал этот страшный человек? – спросила Елизавета.

– Можно и так сказать, – ответил я, – но, если точнее, то меня допросил сначала мой отец, а тот человек, о котором ты говоришь, только немного попытал.

– Что?! – воскликнула Елизавета Георгиевна. – Скотина, как он посмел!

Я покосился на неё. Её тонкие длинные пальцы сжались в крохотные милые кулачки. Чёрные глаза сверкали, красивые брови грозно нахмурились. Мне очень захотелось, чтобы мои руки не были заняты рулём, а глаза – дорогой, захотелось схватить её, такую хрупкую, такую яростную, и покрыть поцелуями. Жаль, что в её глазах я не больший мужчина, чем, скажем, комод.

– Ему нужно было убедиться, что у меня нет Яра, – объяснил я, – он пытал меня, давая мне возможность защититься Яром. И, если бы у меня был Яр, я бы это сделал. Такую боль не потерпишь.

– Ничего не понимаю, ты же Мартынов, внук князя Мартынова, – растеряно произнесла Елизавета Аматуни, – как у тебя может не быть Яра? Да я же и сама видела вчера.

– То, что ты видела вчера – отдельная история, а вообще, я был уверен, что вся высшая знать Константинополя в курсе, что у стюарда Мартынова нет Яра, – ответил я. – Неужели тебе забыли сообщить?

– Я приехала сюда совсем недавно, – ответила Елизавета, – а родилась и получила воспитание у нас в родовом гнезде в Грузинской Губернии. Поэтому местные сплетни мне неизвестны.

– Елизавета, дорогая, – ласково сказал я, – для кого-то это сплетни, а для молодой девицы на выданье, это информация критически важная. Нельзя же княжне выходить замуж за пустышку.

– Да я и не собираюсь! Кому ты нужен-то! – фыркнула фрейлина.

– Так ведь и я тебе о том же, – вздохнул я.

– Матвей, прости меня, я сказала глупость, я не хотела тебя обидеть, – затараторила она, осознав, что её фразу можно расценить как намёк на мою неполноценность из-за отсутствия Яра.

– Да проехали, – ответил я и продолжил рассказ: – как только этот господин понял, что Яра у меня нет, он сразу исчез. Я так понимаю, ты им тоже ничего толком не рассказала.

Елизавета кивнула. Я почувствовал на себе её долгий взгляд.

– Тогда, вероятно, к нам вопросов больше нет. Может быть, только если сами Гуриели захотят что-то выяснить, но, по факту, сильно докучать Мартыновым они не станут: влиятельности не хватит, – рассудил я. – Кстати, твою записку я получил уже после встречи с этим дознавателем…

Елизавета продолжала смотреть на меня своими глазищами. Я уже собрался вежливо поинтересоваться, какого это чёрта она на меня так уставилась, когда навигатор сообщил голосом известной певицы: «Вы на месте».

Мы остановились у входа в ресторан «Воробьяниновъ». Предупредительный валет или, по-другому, лакей, подбежал к тонированной задней двери нашего «Руссо-Балта» и распахнул её, чтобы мы могли выйти. Поскольку мы сидели спереди, нас там, естественно, не оказалось. Пока малый соображал, что делать, мы со смехом самостоятельно вышли из машины.