– Свен говорил, что Агата была его любовницей. Давно. И она сама мне на это недвусмысленно намекала при нашей с ней встрече.

– Я в курсе, Свен мне тоже об этом поведал, – сухо ответил Глеб. – Что ж, не удивительно, два сапога пара.

Вот кто меня за язык тянул? Глупость моя просто не знает границ.

– Думаешь, Агата снова выйдет на меня в ближайшее время? – поспешно сменила я тему разговора.

– Я не думаю, я знаю, – со вздохом ответил Глеб. – Ну, вот мы и приехали. И даже вовремя. Беги на работу, а то опоздаешь.

– Да, надо идти, – подтвердила я с неохотой. – Спасибо тебе большое.

– Не за что. Я всего лишь пересказал. Всю информацию добыл Свен.

– Спасибо за то, что ты с ним поговорил.

– Тут ты права. Он последний, с кем бы я добровольно стал разговаривать.

Я молча прислонилась к плечу Глеба и потёрлась носом о его рубашку. А что здесь говорить?

– Марта, если тебе интересно, то ровно через одну минуту начнётся твой рабочий день. Хотя, ты ведь не обязана туда идти. Хочешь, поедем отсюда?

– Нет, – встрепенулась я. – Меня там ждут. Расслабляться нельзя.

– Ок. Я вечером заеду за тобой, хорошо?

– Конечно, заезжай. К шести успеешь?

– Успею. И я бы сходил куда-нибудь поужинать потом. Ты как, не против?

– Я только за. С тобой куда угодно, ты же знаешь. Даже в крутой итальянский ресторан, с открытой летней верандой, где подают качественные морепродукты и правильно охлаждённое просекко.

Глеб улыбнулся, неожиданно легко и даже как-то по-мальчишески.

– Хм, Марта, а мне нравится ход твоих мыслей.

– Тогда до вечера.

– До вечера, любимая.

– И удачи тебе на переговорах.

– Спасибо!

Выйдя из машины, я помахала Глебу рукой, и направилась в сторону школы.

Я знала, что у него сегодня решающая встреча с потенциальными заказчиками по поводу проекта новой галереи. Знала, что для него этот проект очень важен – он давно мечтал создать с нуля интерьер модного выставочного пространства, и вот теперь такая возможность предоставилась. Конечно, первым делом я поинтересовалась у Глеба, почему он, собственно, не хочет облегчить себе задачу и просто внушить заказчикам кому из претендентов они должны отдать своё предпочтение. Но он вдруг настолько эмоционально и увлечённо стал описывать мне подробности своего творческого замысла и все мельчайшие детали интерьера будущей галереи, которые должны идеально вписаться в общую эргономичность арт-пространства, что я сразу поняла, насколько принципиально для него получить заказ без привлечения своих суперспособностей. Глеб – первоклассный профессионал, и этим волевым решением он ещё раз подтвердил свой статус. Не зря же на международных архитектурных и дизайнерских конкурсах ему присуждали призовые места. И ещё будут присуждать, я уверена.

Правда, за те несколько месяцев, что последовали за нашим с ним трагическим разрывом, Глеб успел существенно испортить свою профессиональную репутацию. Он тогда вообще забил и на будущих заказчиков, и на уже существующие проекты. К тому же он в одностороннем порядке разорвал контракт с Школой архитектуры и дизайна, где должен был в течении года читать лекции. И где, когда-то работала я. Какие-то из потерянных связей Глеб восстановил, используя свои способности. Что-то удалось поправить без привлечения всякой инсайдерской мистики. Но конкретно за этот проект будущей галереи он вцепился буквально зубами. Мне нравилась эта его одержимость. Работу свою он обожал. Вот не то, что я.

Нет, моя работа, конечно же, не вызывала у меня приступов отвращения, нет. Но и без неё я бы спокойно прожила. Другое дело, что теперь, в связи с внезапным превращением моего реального мира в какую-то невероятную дикую фантасмагорию, мне очень сильно требовалась регулярная порция чего-то обыденного, стабильного и привычного. А серенькие трудовые будни рядового офисного работника как нельзя лучше подходили для этой роли.