– Черт побери! Шестой час! Грррр! – прорычал Усман, вспоминая, что забыл установить будильник.

Живот урчал и просился в столовку, но Усман понимал, что не укладывается в отведенный приказом срок, а потому вместо ложки схватил дневник и, протирая слипшиеся глаза, сел читать.

«Главный отсек базы был уставлен столами с компьютерами и визуализаторами. Через ряд больших окон открывался вид на Марс. Точнее, должен был открываться, но из-за бушующей бури кроме ржавых клубов пыли, густо покрывавших пространство, видно ничего не было.

Начальник научной группы поприветствовал космонавтов. По всему выходило, знакомы они давно. Перекинувшись с гостями несколькими словами, главный подошел ко мне.

– Добрый сол! – сказал он директорским тоном и скользнул по мне взглядом, будто осьминог щупальцами. Липкий, шарящий взгляд. Неприятный.

– Эээ… – я понял, о чем он, но звучало его «сол»15, мягко говоря, глупо. – Добрый! – я ограничился лишь первой частью фразы.

– Сол – это марсианские… – начал он объяснять, сделав умное лицо и «ощупывая» мой чемоданчик.

– Я знаю, что такое «сол»! – оборвал его я. Честно говоря, умный вид ему не очень шел. Я отстранился немного, но руку все же протянул. – Рамазан.

– Дмитрий. Начальник группы, – представился мой собеседник и пожал руку. Он оплел помещение «глазами-щупальцами» и добавил. – Главный здесь.

Начальник замолчал и, не выпуская руки, выжидающе посмотрел на меня, желая, наверно, услышать слова восхищения в свой адрес. Если честно, мне захотелось ему врезать. Не знаю почему. Просто захотелось. Противная рожа! Натянутая фальшивая улыбка и еще этот взгляд! Бывает же такое, смотришь на кого-то и думаешь: «Вот бы врезать ему!» У меня сейчас именно такой случай. Но я сдержался и лишь с силой вытянул руку из его рукопожатия.

– Вас не удивляет, почему вы здесь? – спросил Дмитрий, вновь обследуя мое лицо.

– Вообще-то я думал, вы мне скажете, что тут случилось и что требуется от меня, – я попытался сбросить с себя его прилипший взгляд.

В отсеке помимо нас и космонавтов было еще двое мужчин. Они что-то печатали за компьютерами, но, когда их начальник заговорил со мной, оторвались от работы и уставились на меня.

Дмитрий был худощавым мужчиной среднего роста с густыми вьющимися волосами, зачесанными назад, и небольшими стрижеными усами. Взгляд его был надменным и мерзко-липким. Неприятная особенность. Если не считать ее, то Дмитрий – обычный, ничем особо не примечательный человек. Несколько отчетливых морщинок на лбу говорили о том, что ему пошел пятый десяток. Он был одет в белый комбинезон с черными вставками. Это выделяло его, так как те двое за компьютерами были одеты в темно-синее. Белый, почти пижонский, начальнический костюм еще больше подчеркивал кичливость Дмитрия.

– Хм, – помрачнел он. – Вас отправили к нам и даже не сказали зачем?

– Сказали, – ответил я равнодушно. – Что авария на буровой. И что вы введете в курс дела.

– Мда… – Дмитрий отвернулся.

«Наконец-то», – подумал я.

Космонавты, не обращая никакого внимания ни на него, ни на меня, сначала болтали о чем-то своем, а потом и вовсе вышли из отсека. Зато, заинтригованные нашим диалогом, работники базы не сводили с нас глаз.

– Я бы не только рассказал, но и наглядно продемонстрировал, – продолжил начальник, наблюдая, как за окном бушует стихия. – Но, сам видишь – буря!

«Мы перешли на «ты»? Что ж, нет проблем! Павлин! – подумал я и мысленно сплюнул. – Наглядно продемонстрировал! Что за выражение!»

– Она примерно вон там, – начальник кивнул в кружащую пыль. – Буровая установка. Она осуществляет процесс бурения поверхности планеты и добычи грунта для последующего анализа в лаборатории. И все, что случилось, – он снова накинул на меня сеть из щупалец, – так это то, что бур провалился в пустоту. На глубине четырех метров. Проскочил ее, врезался в твердую породу и застрял. Нештатная ситуация.