– Каки на Марсе тюрьмы? – Вряд ли.

Вот не дай бог здесь нет моря. Почему? Должно быть. Если опять какая-нибудь Подмосковная баклуша – всё больше ничего делать не буду. Такая жизнь не в моем стиле. Тем более ни одной девушки. Последнюю и то отняли. А Нинку, например, лучше вообще не вспоминать.

Нет, море, похоже, есть.

– Это Ялта? – спросил я первого встречного, и получил лаконичный ответ:

– Нет. – Остается одно из двух – или Адлер или Марс.

Марс лучше. В Адлере шашлыки из осетрины дорогие. Да и как-то некультурно, все уже остывшее, подогревать надо. А если из свежего мяса или осетрины, то возникает логичный вопрос:

– Где же они его хранят, если кругом море? – В любом случае, праздника абсолютно не чувствуется. Да и в Ялте в пивной ничего нет, кроме скумбрии. Почему разводят такую нищету? Непонятно. Как будто здесь никто не живет:

– Ни рыба, ни мясо.

Я был уверен, что поднявшись на насыть, увижу вдали Люберецкое озеро. Всё было очень похоже:

– Слева озера, как где-то, справа цветная капуста.

А мне надо сов-сем другое. А именно:

– Море и овес.

Если бы здесь рос овес, можно сразу стать сексуальным. Почему лошади постоянно трахаются? Потому что любят овес. Он снимает блокаду. И остается только одна мысль:

– Кого бы трахнуть на море.

К счастью это было как раз то, о чем мы так долго мечтали:

– Море, знакомое море. – Что именно в нем было знакомого? Народу был целый пляж. Но это как раз относится к противоположности. Тогда здесь никого не было, кроме Афро, но я надеялся, что она здесь. Это прекрасно. Она здесь. Нет, да точно здесь. И кстати, чуть не забыл:

– Цики лежал на берегу со вспоротым животом, и именно из него жарили шашлыки.

Значит, я действительно, победил. Надо это где-нибудь записать. Думаю, двоих. Остальные были просто униженными и оскорбленными. В том смысле, что просто соблазненными Цики.

– Простите, – обратился я к шашлычнику, – это за деньги?

– Бесплатно, – рявкнул он.

– Но я и бесплатно это есть не буду. И знаете почему?

– Знаю. Кто тебе даст без денег? Никто.

Я решил молча пока присесть на берегу, и внимательно присмотреться, кто здесь вообще купается, люди ли это вообще?

Всё было вроде нормально, кроме того, что они готовились есть шашлыки из этого Цики. Правда, он был на берегу в виде большой, большой акулы со вспоротым животом. Но всё равно:

– Как можно есть акулу? – Они не похожи на японцев. И вообще на людей, давно не евших ничего хорошего. Но акула – это два контролера, или что тоже самое, наглый Леха и тупой Валет. Не знаю, входят ли сюда их милые девушки: амазонка Нинка и жаркая Соня. Но во время еды всё равно придется вспомнить. Я сглотнул слюну и сплюнул. Ужас. Хотя запаха, противного запаха, завалящейся акулы не чувствовалось.

– Её, чё, только что поймали?

– Зачем вам знать, если всё равно нет денег? Хотя поймали недавно. Можно сказать, только что. Более того, – добавил он, – они замаринованы с использованием специй. Как-то, впрочем, не буду раскрывать секрета, вдруг ты этот, как его? конкурент.

– Вы сказал, сказали, что это они? – решил я как-то прояснить ситуэйшен. – Нельзя ли узнать, кто именно?

– Имена, фамилии, явки? Попрошу уточнить, что именно вам хочется знать.

– По вашему недружелюбному поведению по отношению к потенциальному покупателю я могу сделать вывод.

– Что я не продавец?

– Да. Вам нечего ответить? Я прав?

Но дальнейшее я не смог бы предвидеть даже если бы разбирался в этом и некоторых других мирах не хуже Блаватской. Он перевернул на меня шашлычницу и побежал. К счастью мясо здесь жарили не по американской системе:

– На открытом огне, – а чисто по-кавказски: