– Валет, Леха, Соня и Нина.

– Вы т-тоже в р-ресторане? – почти без запинки спросил я.

– У тебя деньги есть? – спросила Нина, чтобы как-то продолжить неудачно начатый разговор. А Валет добавил:

– Ну, ты бегаешь! можно использовать заместо этого кочегаровоза.

И они нагло заказали себе тоже по Цыпленку Табака, как будто у них не было с собой шашлыков, которые я приготовил, большой салат, и что-то на сладкое. Плюс жареную картошку. Тоже самое, что заказала русская журналиста, жившая и работавшая в Америке, Алику Гинзбургу и его друзьям по тюрьмам и концлагерям в Нью-йоркской гостинице. Сами они просто на просто забыли, что как называется. Да и тем более давно считали, что жрать помногу стыдно. Мысли, что можно заказать не всё меню почему-то не приходило.

– Вы обожрались печеной картошки, неужели всё мало? – спросил я мягко.

– Пузо больше – всё влезет, – сказала Сонька блондэ, и кстати показала его, и даже нежно похлопала.

– Что, как? – спросил с улыбкой Леха.

– Надо было выбирать ее, – ответил я.

– А ты выбрал меня? – даже удивилась Нинка. Я даже подумал, что прямо сейчас предложит выйти. А надо было заставить ее выйти. Пока не нажралась сделала бы всё, что я хотел. Нет, опять упустил моментум морэ. В принципе оно и лучше, но пока не знаешь сути, всё равно жаль.

Подошел официант и сказал, что сейчас принесет еще один счет.

– Спасибо, но я пока больше ничего не хочу, – корректно заметил я.

– Уверены?

– На все сто.

– Хороший ответ, – без улыбки ответил он, и добавил: – Жаль, что не вовремя. Надо было раньше говорить.

– Раньше чего, я не понял?

– До Заказа, а не после него.

– Это они, может, заказывали, – я кивнул на Нинку, которая совершенно равнодушно взглянула на меня через проход, как будто меня здесь и не было, а крыло цыпленка между тем держала в зубах, как лиса:

– Крепко

– По глупости я принял заказ, – сказал официант и кстати представился:

– Витя, – а также добавил: – У вас есть деньги. Вон там, в правом боковом кармане, – показал он авторучкой.

– Нет.

– Да, да.

– Нет, я имею в виду, что если да, то конечно, пожалуйста, даже с десятипроцентными чаевыми, но только я знаю, даже уверен, что нет. Нет у меня денег.

– А если есть – пятнадцать не пожалеете?

– Без сомнения. – И. И я вытащил из бокового кармана импортного – скорее всего, польского пиджака – желтый бумажник немецкого производства. Неужели эта дама в пилотке с бейджиком уже соблазнила меня? Когда? Нет, если деньги есть, значит:

– Да, было.

К сожалению, я даже позу не помню. Неужели так много выпили? Но когда? Хотя, если да, то понятно:

– Ох, где был я вчера? Не найду днем с огнем. Помню только, что диваны были синие с розовым. Дальше тишина.

– Всё еще впереди, – сказал Виктор. По поводу чего – непонятно. Неужели здесь вот так возможно:

– То, что уже было – только еще будет. – Нет, было, но заархивировано. Как кино:

– На те вам! – Какого-нибудь Лапшина. – А посмотрите через двадцать лет. Уже всё есть, и приводные ремни в частности, но сам транвай поедет тока через двадцать лет. Всё также, как на Земле, только если с небольшими недоразумениями.

Далее, драка в вагоне-ресторане и секс в купе проводницы.

– Сколько вообще всего? – спросил я Витю.

– Там всё написано, – ласково ответил он.

– Одно из двух, – подумал я, – или слишком много, или этот Витя не только уже напился, но уже и не скрывает этого.

– Триста, – прочитал я.

– Это по-старому?

– По-старому уже давно не берем.

– Тогда моему уму просто не постижимо, как можно набрать триста рублей за пять цыплят.

– Шесть.

– Шесть? А! Себе вы тоже заказали.

– Нет, теще, она тоже едет в этом поезде, и сказала, что не пропишет меня у себя, если я не докажу ей свою полную лояльность.