– Да, – ответила она. – Он же появился в 1895-ом.

– Так и есть. Но теперь кинематограф может быть у каждого дома… мм, если, конечно, есть деньги.

Пьер показал достал из под стопки газет в руках вырезку, на которой была фотография телевизора – крупной коробки с маленьким экраном, поверх которого располагалась большая линза:

– Вот, это телевизор.

– И он… показывает кино?

– Да. Если включить его, то кино будет в любое время, кроме ночных часов. И даже проектор не нужен. Я слышал, что уже изобретены цветные телевизоры.

– Изумительно!

– Лучше сказать «Здорово!»

– Здорово… – мрачно повторила Ариадна.

– Так-то лучше, – улыбнулся Пьер. – Вообще, ты делаешь успехи. Говоришь почти как мы.

– Вы ужасно говорите. И одеваетесь… особенно дамы… девушки, – Ариадна достала из-под кровати модный журнал, который ей как-то раз принесла Ребекка. – Как падшие… как проститутки, то есть.

Пьер засмеялся:

– А нам кажется, что это вы пятьдесят лет назад одевались как монахини. Ты привыкнешь…

– И прически ужасные, – продолжала ворчать Ариадна.

– А это хорошая идея, – юноша взял у нее журнал.

– О чем ты?

– Можно просто подстричь тебя и сделать челку, чтоб пол-лица закрывала. Никто тебя точно не узнает. Смотри, как здесь.

Девушка скривилась:

– Она же подстрижена как юнец… как мальчик! – бросила ведьма Малдир, глядя на фото молодой женщины с каре и приглаживая свои длинные волосы ниже талии.

– Ты что, это типично женская прическа! В двадцатые и то короче стриглись. А еще у меня дома завалялись старые очки.

Ариадна обреченно вздохнула:

– Кажется, полно на сегодня.

– Достаточно, – поправил ее Пьер и отложил газеты. – Завтра мы придем вдвоем с Ребеккой. Не забывай читать книжки!

С наступлением рабочих и учебных будней ребята в таверне собирались только по пятницам, субботам и воскресеньям. В эти дни Ребекка либо отправляла Пьера к Ариадне в одиночку, либо после встречи с воскресшей ведьмой торопилась на Эверут.

Так прошел почти целый месяц. Близился сентябрьский праздник полнолуния. Само полнолуние приходилось на четверг и, чтобы как можно больше людей могло присутствовать, его было решено перенести на субботу.

Поздним вечером, за день до праздника, компания молодых людей уже начала расходиться после своей встречи, которую в этот раз решили разнообразить игрой в пантомиму. Как обычно, Вилен и Ребекка попрощались со всеми и направились к пирсу.

– Не представляю, как ты отгадала мое слово «абстракция»! – восторгался Вилен по дороге.

– Сама не знаю, – усмехнулась Ребекка. – Меня просто в какой-то момент осенило!

– Я думал, это просто невозможно!

Они поднялись на пирс и залезли в свои лодки.

– Раньше ты на другой лодке приезжала, – заметил Вилен.

– Я продала ее.

– Неужели дела так плохи?

– Как оказалось, на одних эликсирах не проживешь, – грустно улыбнулась Ребекка. – Ну, ничего. Наверное, устроюсь в Ландорф на нормальную работу.

– Если что… если что, я мог бы помочь тебе… если тебе что-то нужно.

– Нет, правда, все хорошо, – она завела мотор. – До встречи на празднике!

Ее лодка тронулась с места и направилась к Соркаду.

– До встречи, – тихо произнес Вилен ей вслед.

В парке над сценой висел транспарант с цифрой «2». Было прохладно, но день выдался сухой и не очень ветреный. Уже почти стемнело, но люди продолжали стекаться в парк. На прилавках появлялись еда и напитки. Как обычно, начало праздника ознаменовалось веселой музыкой в исполнении саксофонистов и гитаристов, которая по традиции игралась до речи и минуты молчания, чтобы немного разогреть народ. Несколько человек пустились в пляс перед сценой.

Причалив к пирсу, Ребекка с предвкушением в душе пошла к парку. Раздававшийся рок-н-ролл был действительно зажигательным, и ноги были готовы сами пуститься в пляс. Улыбаясь, девушка смотрела на танцующих, но сама пока не решалась к ним присоединиться. Неожиданно ее кто-то взял за руки и стал кружиться с ней. После нескольких оборотов он остановился, взяв девушку за плечи.