Классе в пятом в Лизаньке проснулся невообразимый интерес к языкам, особенно же к французскому и португальскому. Часами она учила уроки и читала книги на французском, сидя за маленьким столиком в саду. Позже Степан Романович соорудил для дочери беседку, в которой она могла проводить все свое свободное время. Только начинало теплеть после долгих морозов и сходил зачерствелый за зиму снег, как Лиза хватала все свои книжки и убегала в беседку. Многие ее привычки изменились. Не купалась она уже в капустных лужах, и не дружила с соседской ребятней, которая вдруг начала проявлять отчуждение и некоторую неприязнь к Лизе Соболевой. Но только стремление к Богу оставалось непоколебимым и возрастающим в Лизе. По-прежнему первой книгой оставалась Библия, и утро начиналась с молитвы. Вскоре девочка лицом к лицу встретилась с тем непониманием от людей, которое изо дня в день наблюдал ее отец. В школе отношения Лизы никак не складывались ни с одноклассниками, ни с учителями. Училась она неважно и, даже плохо, несмотря на все старания и порою чрезмерное усердие. Бывало, что Нина Платоновна не верила в то, что у такого старательного ребенка могут быть плохие отметки, и часто посещала уроки и внеклассные занятия, после чего убеждалась: все началось с отношения всей школы к ее дочери. И Соболева не ошибалась. Многие не верили открытости и жизнерадостности Лизы, принимая эти качества за лицемерие и притворство. Но центральной причиной была похожесть девочки на отца. Она никак не могла молчать и везде и всюду говорила о Христе, о Его любви и всемилостивом прощении. Потому на Лизу все чаще сыпались оскорбления, насмешки. В конце концов она превратилась в центр всеобщего негодования. Всегда и во всем была виновата именно Лиза, именно ее слова были источником всех зол. Но она не огорчалась и не переживала по этому поводу. Девочка просто пожимала плечами и улыбалась, не понимая всего окружающего ее негодования. Молясь по вечерам она вспоминала чуть ли не всю школу и просила за каждого. Родители, случайно услышав молитву дочери, останавливались друг против друга и в молчании глядели в пол. Нина Платоновна беззвучно плакала, но Степан Романович унимал ее и с улыбкой говорил: «Да брось, Ниночка, она не страдает, а напротив, учится держаться Христа, несмотря ни на что. Наша девочка разве жаловалась когда-нибудь? Нет. Не плач, милая голубушка, Лизонька уже такая взрослая в свои детские года, будем радоваться, Ниночка, будем славить Господа, дорогая.» – говоря это, Соболев обнимал супругу и целовал в мокрые щеки, которая почувствовав щетину на его лице, начинала смеяться и утыкалась лбом в его худые плечи.

Наконец, Лиза заканчивает школу и, вопреки всем придиркам учителей, отлично сдает экзамены и поступает во Владимирский институт, где учится на переводчика с французского языка. Соболевы всегда жили небогато, потому девушке пришлось жить у тети, родной сестры Нины Платоновны. Тетка была вредная и даже противная. Часто она сварлила и нудила с поводом и без. Однако, что было в ней замечательно – это любовь к бескорыстной помощи без всяких упреков. Лизе неплохо жилось у тети. Единственное, ее немало огорчало то, что поблизости не было ни одной церкви. Девушке приходилось обходиться без общения с верующими, но зато это побуждало ее еще более часто читать Библию и молиться. В институте Лизу вновь невзлюбили, как и в школе. В отделении, где училась девушка, учились одни девочки и двое мальчишек, точнее уже взрослых молодых людей, которым не было дела ни до чего, что творилось вокруг, они жили, словно отдельной жизнью. Однокурсницы, было видно сразу, страшно и неимоверно завидовали Лизе, она ведь была девушка очень красивая и нежно милая, что просто выводило из себя городских куколок.