Вот и сейчас, пока сестры не было в комнате, я растерянно озирался по сторонам: где чашка, куда она могла её поставить? Почему именно сегодня должно быть так чисто? Что делать-то?

Как обычно, Ира появилась внезапно и опять за спиной. Она потрогала меня за руку, и я подскочил.

– Мама сказала, что чашечка бронзовая.

– Д-а-а-а? Вот так сюрприз! Дашь ещё раз посмотреть? – мне надо было как-то забрать вещицу у Ирки.

Сестра убрала руку за спину.

– А я тебе за неё шоколадку подарю и маме об этом не скажу. Честное слово!

– А какую?

– Большую! – и я развел руки в стороны. – О-о-о-чень большую! И в-к-у-у-с-н-у-ю…

Ирка мечтательно закатила глаза, но руку из-за спины не убирала.

– Давай, – сказала она хитро. – Хочу сладенького!

Когда я вернулся в детскую с шоколадкой, Ира наводила очередной порядок, пересаживая игрушки с места на место, но сундук не трогала: она старалась соблюдать уговор. Я вручил ей обещанное и забрал чашечку.

Всё! Можно выдохнуть! Осталось дотерпеть до вечера и узнать у человечка, какую тайну хранит его вещица и почему она ему так нужна. Точно не для того, чтобы просто пить воду. Неужели он думает, что я ему поверил? Ну уж нет! Не на того напал.

Я очень ждал встречи с красным человечком. Смотрел всё время на большие настенные часы в гостиной и, как сказала бы бабушка, ёрзал от нетерпения. Папа даже предложил принести градусник и измерить температуру: а не подхватил ли я случайно какой-нибудь опасной сезонной болячки? Потом пришёл Фил со своими подростковыми проблемами: куда пойти учиться и что из этого выйдет, и меня оставили в покое. Я мог бегать каждые пять минут к часам и проверять, а не пора ли укладываться.

– Странный он какой-то сегодня, – сказала мама. – Первый раз вижу, чтобы Лёша так хотел лечь спать.

А я не хотел ложиться спать! Я хотел поговорить с Маркусом о чашке и выведать у него тайну бронзовой вещицы. Страсть, как хотел!

Но этим вечером папа так долго укладывал сестру, что я уже начал бояться, а не пропущу ли я всё на свете, поэтому пообещал себе не заснуть так долго, как только смогу, а точнее, целую ночь.

Маркус появился точно так же, как и в прошлые два раза. Вернее, в первый раз, когда засветился сундук, я его не видел. Но и в эту ночь сначала появилось зелёное свечение, потом открылась крышка, и из-под неё стал выкарабкиваться красный верёвочный человечек в чёрных шортах.

– У тебя нога болит? – спросил я его, разглядывая белую повязку под коленкой.

– Не-а, – Маркус покачал головой, – это знак! Знак того, что я смелый воин и не ведаю страха! – сказал он громко, вытянулся в струнку и гордо задрал подбородок.

– На самом деле, – посмотрел он на меня, – я уже и не помню, зачем мне эта штука нужна была. Может, меня собака покусала? – и засмеялся.

– Я принес твою чашку. Расскажешь?

– Что? – Маркус сел на подушку.

– Зачем она? Ты же не пьёшь, правда?

– Не пью. Мы воды боимся.

– Мы? – кажется, мои брови опять предательски взлетели вверх.

– Ну да, мы. От воды мы становимся тяжёлыми и не можем двигаться. Много времени нужно, чтобы высохнуть.

Становилось всё интереснее и интереснее. Лишь бы Ирка не проснулась. Так не хотелось её знакомить с человечком. Ох, представляю, какой будет визг! Попробуй объясни маленькой девочке, что это за красный верёвочный коротышка. Говорящий красный коротышка. Говорящий красный коротышка с белой повязкой на лбу!

– А за голову тебя тоже собака укусила?

– Ты совсем тю-тю? – Маркус покрутил пальцем у виска. – Как?

– Не знаю я.

– Ты так много вопросов задаешь, а вещь мою при себе держишь. Возвращай давай, мне домой очень хочется.