– Нет, не говорил. Думаю, он его не знал.

– Курьер хотел нам помочь. Когда его увозили на скорой, он сказал: «Ищите маркизу Алло!» Ясно, что он знал ее лично, а с учетом тех сведений, какими мы располагаем, можно предположить, что курьер – член ложи «Золотая роза». В ней все знают про маркизу и оценивают совершенные деяния с точки зрения «понравилось бы или не понравилось маркизе».

– И что нам это дает?

– Если бы мы нашли курьера, мы приобрели бы друга в «Золотой розе». Друга, который – я все больше склоняюсь к этой версии – был именно тем человеком, который оставил нам знаки на гипсовой скульптуре. И чем больше я думаю обо всей этой истории, тем больше прихожу к выводу, что курьер нам пытался дать не одну подсказку, а несколько.

– Несколько?

– Да, несколько. Я рассуждаю так: курьер написал имя Саши на лбу у мальчика. Оказалось, что Саша – условная единица, которую принято убивать каждые сорок четыре года. На спине у Саши он пишет дату 7342. Значит, про анонимный пасквиль он тоже знал, как и про то, что на нем будет точно такая же дата. На гипсовой книге курьер пишет краской слово «сказки», и указанную книгу нам кладут на грань пирамиды в библиотеке в усадьбе Серра-да-Эштрела. Еще одна подсказка – маркиза Алло. Выясняется, что это не вымышленный персонаж. Мы узнали о ее существовании еще до поездки в замок. Все нити ведут к ней и к «Золотой розе». Мы получили четыре подсказки. Думаю, их могло быть больше, если бы курьеру дали возможность дописать слова. При таких раскладах Старая Дева нам вряд ли поможет: она из другого лагеря – из ложи «Северная звезда».

– Старая дева мне нужна, чтобы спросить, как найти старшего грума – Алессандро Чезаре. У нее точно есть контакты: ведь как-то они договаривались о ритуале, уточняли делали, – пояснила Татьяна.

– Согласен. Много она нам не расскажет, но, возможно, через нее мы выйдем на итальянского пройдоху, – согласился Зэ.

В приморских городках солнце всегда садится быстро. Оно ныряет в океан с головой, едва коснувшись серебряной полоски на горизонте, и сразу наступает темень. То есть сказать, что природа выделила Синтре полчаса или четверть часа сумерек, будет неправдой. Пара минут, и всё! Был свет, стала ночь.

Зэ и Татьяна благополучно отстали от группы туристов, с которыми вместе покупали билеты. Это было несложно: за посетителями никто не присматривал, постоянными гидами усадьба не обзавелась.

Сначала искатели приключений долго бродили по лабиринтам, туннелям и лестницам, дважды проходили мимо часовни, чтобы запомнить дорогу и не опоздать к назначенному часу.

Без пяти восемь они остановились у часовни. Поглядели друг на друга, взялись за руки и глубоко вздохнули.

– Может, подождем снаружи? Не может же она мимо нас пройти.

Зэ отрицательно помотал головой:

– Сказано ждать внутри – значит внутри. Пошли!

Вход в секретную часовню был за боковой панелью богато отделанной стены верхнего помещения. Спустившись по узкой боковой лестнице из верхней часовни, они оказались в нижней комнате, освещенной одной лампочкой, сиротливо висящей на скрученных проводах. По-видимому, затевался ремонт, и строители сняли штатное освещение, а может, его никогда и не было: факелов и свечей во все века было достаточно для ритуалов.

Зэ огляделся. Голые и неукрашенные стены, без всякой вычурности. Бронзовые светильники – ни грамма позолоты. Чаша для омовения рук из простого, даже не самого красивого однородного известняка.

Спустившись по узкой боковой лестнице… они оказались в нижней комнате.

Как резко контрастировала эта простота и, если так можно выразиться, архитектурная грубость с тем, что было наверху! Само сочетание двух часовен в одном строении – это одновременно насмешка и повод задуматься: внутри католической церкви есть тайная структура? – или, подражая Дэну Брауну: католическая церковь выросла на тамплиерском основании?