– Нет, достаточно, – сказала она себе и направилась на балкон, но идя, случайно задела стол. Колода карт дрогнула, карты рассыпались, и одна из них упала на пол. Упала она рубашкой кверху.

– Нет, это уже лишнее, – уверенно произнесла Мария и вышла на балкон.

Поставив бокал на перила, она взглянула на небо. Из-за городской иллюминации звезд на небе видно не было. Одна чернота.

– Что? – глядя вверх, глубоким голосом проговорила Мария. – Я сама решаю. Я сама власть и судьба. – Опустив голову и устремив взгляд в город, она выплеснула тьму из глаз и, развернувшись, вернулась в номер.

Быстро подойдя к лежащей на полу карте, она наклонилась, взяла её, села за стол и также, рубашкой кверху положила возле колоды. Немного помедлив, она пометила карту, лежащим рядом карандашом, вставила карту внутрь колоды, закрыла глаза и начала её перемешивать, снова что-то шепча. Резко остановившись, она с размаху положила колоду на стол и открыла глаза. Сверху оказалась меченая карта. Не переворачивая её, она убрала колоду в шкатулку и отправилась в ванну.

На собрание у герцога, куда прибыла вся знать герцогства, говорилось о возможной угрозе нападения со стороны соседей, а именно одного из соседей, графа Гумбольдта, известного, как говорили знающие люди, своим бешенным нравом и неутомимой жаждой власти и обладания землей.

– Еще при Фридрихе он был неуправляем, но железная воля императора сдерживала таких, как он. Теперь же… Да вы посмотрите, что происходит вокруг…

– Что же нам делать, его войско гораздо сильнее нашего. Наемники со всех концов земли засели у него на земле. Определенно, он готовиться к войне.

– Мы можем обратиться к соседям за помощью.

– Не находиться ли он уже с ними в сговоре?

– Для начала хотелось бы выяснить, откуда идет слух о его готовности напасть на нас. Есть ли какое либо подтверждения этому?

Повисла пауза.

– Если это происки ведьм, о которых говорят крестьяне, то грош цена таким сведениям. Ведьм из наших лесов.

– Барон, не будьте ребенком.

– Простите?..

– Вы же не станете верить в приметы, распространяемые крестьянами.

– Те, кто распространяет и есть пособники нечисти, на костер их!

– Уважаемое собрание, ни для кого не секрет, что на нашей земле завелась нечистая сила, а вот в каком обличии она пребывает…

– Прекратите, – оборвал диспут герцог. – Я жду предложений, а не россказней о шабашах, да вурдалаках.

– Осень начинается. Не лучшее время для войны. Урожай скуден, скот мрет, приметы…

– Я просил…

– Народ в страхе. Смерть барона Траубе дало толчок пересудам.

Генрих замер, боясь оказаться в центре внимания.

– Как это относится к делу?

– Судачат, что в землях снова объявился черный всадник.

– Что за черный всадник? – сурово спросил герцог, хотя сам прекрасно всё знал.

– Поговаривают, что это сам Дьявол. Также поговаривают, что граф Гумбольдт, я прошу прощения, продал душу Дьяволу…

– И тот начал косить самых немощных рыцарей? – продолжил один из присутствующих. – Не говорите чепухи.

– Вы не верите даже в бога!

– За такие слова…

– Прекратить! – воскликнул герцог. – Я и сам готов поверить в то, что среди нас нечистая, раз мы позволяем между собой грызться, подобно волкам.

– Послушайте, господа, – подал слабый голос граф Штольберг, – давайте каждый в своей земле посчитает запасы и силы, коими мы располагаем, а после уже будем принимать дальнейшие решения.

– Ты граф за своей племянницей присматривай, говорят она красавица, а военные дела для тебя дело прошлое. – Раздался хохот.

– Я согласен с графом, – объявил герцог.

Услышав о приехавшей к графу племяннице, Генрих перестал слушать дальнейший разговор. Что-то кольнуло его прямо в сердце. Он ощутил непонятную тяжесть во всем теле, такую же, как испытал впервые, когда услышал о её приезде. Он принялся высматривать графа Штольберга, сидящего по правую руку от герцога. У такого неказистого, обрюзгшего старика есть красивая племянница?