Никогда!

– Никогда!!! – вопиет ВПЗР, тряся подбородком. – Лучше – саламандрой! Секвойей в девственном калифорнийском лесу! Куском антрацита!.. Не-ет, самым большим алмазом в алмазной трубке!

«Самым большим алмазом» – и в этом вся ВПЗР. Она согласна перевоплотиться в неодушевленный предмет, но лишь в случае, если этот предмет представляет определенную ценность. А перспектива стать бросовой вещью – совсем не для нее.

И галеты неизвестно какого года выпуска – тоже не для нее. Все это, совсем в непарламентских выражениях, я и выслушала от ВПЗР.

– Что значит «закрыто», Ти?

– То и значит. Двери на замке, дежурное освещение и никаких признаков жизни.

– А ты стучала?

– Еще бы.

– По своему обыкновению деликатно? Слабосильное «тук-тук-тук»?

– Нет. Громогласное «трах-бах-бах», в ритме сарабанды. Чуть стекло не вынесла.

– И?

– Никакого ответа.

– А нельзя ли было зайти с подветренной стороны?

– В смысле?

– Есть же в этом кафе черный ход! И потом, включи логику! В таких маленьких агломерациях где работают, там и живут. Наверняка аборигены окопались где-то поблизости. Ты не догадалась ломануться в соседнюю с кафе дверь?

«Агломерация», надо же!

Примечание: В своих текстах ВПЗР подобной зауми не употребляет. Предпочитает животный магнетизм самых простых выражений, многоточия, междометия… спонтанность и непричесанность понятий «здесь и сейчас»… Как будто слово только родилось, выпорхнуло из-под ее пальцев… вернее, вылезло вперед головой, все в слизи, с пуповиной, обмотанной вокруг шеи… Да и ладно, главное, что вылезло, и за его дальнейшую судьбу ВПЗР никакой ответственности не несет.

Примечание к примечанию: Надо бы поживей избавляться от потуг на монографию! Пусть это делают другие, более компетентные люди. Более искушенные. Да и кому будет интересна монография про ВПЗР? Чай, не Трумэн Капоте…

Насчет «ломануться в соседнюю дверь» я, конечно, догадалась. И ломанулась, будь она неладна! Но никто мне не открыл, хотя сквозь щели в жалюзи был виден свет. Неужели здесь так рано ложатся? Или по телевизору просто транслируется футбольный матч «Барса» – «Валенсия», и никто не хочет отвлекаться. В любом случае завтра… уже сегодня ситуация прояснится. И мы все-таки позавтракаем, если поужинать не удалось.

На сегодня все.

Спокойной ночи и удачи!»

«12 января.

ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!!!

Это странно чертовски неприятно неправильно. И как-то нехорошо начинает сосать под ложечкой. Даже если большинство аборигенов уехало зимовать на материк – кто-то ведь должен был остаться? Помнится, старина Фернандо упоминал пятерых: владелицу кафе – старуху по имени Майтэ, сын которой зимует в Мадриде. Лавочника с романтическим именем Анхель-Эусебио и его подручного Маноло. А также Курро и Кико – бывшего актера и его брата, у которого не все в порядке с головой.

И вот, пожалуйста, все пятеро как под землю провалились!

Похоже, это известие не расстроило ВПЗР, но нельзя сказать, что и слишком обрадовало.

Она осталась нейтральной. И выразилась в том духе, что аборигены – все скопом – отправились куда-нибудь на побережье: в Санта-Полу, Гвардамар или Торревьеху, или как там еще называются здешние провинциальные дыры?

Бенидорм и Картахена, там живут подружки негодяя Сабаса, возможно – сам Сабас, но к делу это не относится.

– И зачем они туда отправились? – спросила я у ВПЗР.

У нее и на это был готов ответ:

– Праздновать какой-нибудь праздник. В Испании полно праздников, ведь так? Примерно столько, сколько в России, даже еще больше. И как в этом вечном карнавале они умудряются поддерживать благосостояние страны – уму непостижимо!