В газетах писали о нараставшей напряжённости между «Тройственным Союзом» и «Тройственной Антантой». Степан говорил, что такое противостояние может перерасти в войну. В связи с этим, видимо, и проводился смотр.

Полки, наконец, построились, начались доклады командиров.

До слуха Марии долетело: «Пятнадцатый гренадёрский Тифлисский Его Императорского Высочества Великого князя Константина Константиновича полк для проведения смотра построен. Командир полка полковник Юлиан Семёнович Прокопенко».

Чеканя шаг, к командиру дивизии, приблизился следующий рапортующий. Отдав честь, он доложил: «Шестнадцатый гренадёрский Мингрельский Его Императорского Высочества Великого князя Дмитрия Константиновича полк для проведения смотра построен. Командир полка полковник Авель Гаврилович Макаев».

Мария услышала за спиной женский голос: «Кому докладывают, знаешь?» Она непроизвольно оглянулась и увидела молоденькую девушку, обращавшуюся к знакомому Марии юноше, сыну инспектора кавказских удельных имений Павлу, курсанту пехотного училища. Павел, встретив взгляд Марии, поклонился ей и, приняв ответный кивок, с достоинством ответил подруге: «Дивизией командует генерал-лейтенант Мышлаевский Александр Захарьевич».

Девушка воскликнула:

– Весь в орденах! Неужели можно столько заслужить?

– Ещё как!

– А какие это ордена?

Юноша усмехнулся:

– Проверяешь меня?

– Просто спрашиваю, мне интересно.

– Вижу ордена Святой Анны нескольких степеней, Святого Станислава, Святого Владимира, Святого Александра Невского.

Мария не удержалась:

– Заметила и орден Белого орла, – благодаря отцу, она хорошо знала награды.

Павел согласно кивнул и вдруг обратился к девушке:

– Не могу не представить тебе самую известную портниху Тифлиса – Марию Давидовну, по мужу – Климчук. Наша семья шьёт одежду только в её мастерской.

Девушка застенчиво улыбнулась:

– Наслышана о вас и рада знакомству, – она сделала книксен. – Моё имя Светлана, учусь в Четвёртой женской гимназии.

Мария поправила у девушки шляпку.

– Павел преувеличивает. В Тифлисе немало прекрасных портных. И хочу спросить: начальница вашей гимназии не Софья Ивановна?

– Да, это моя мама.

– Я вот и смотрю, как ты на неё похожа.

– Все говорят.

– Передавай привет. Она очень хороший человек.

– Спасибо.

Доклады продолжались. Отрапортовали командиры лейб-гренадёрского Эриванского полка, Грузинского полка, Кавказского драгунского полка, Кавказского сапёрного батальона, артиллерийской бригады.

И закрутилась карусель. Пошли перестроения, маршировки под барабанный бой, исполнение строевых песен.

Начали с «Петровского марша»: «Знают турки нас и шведы. И про нас известен свет. На сраженья, на победы Нас всегда сам Царь ведет…».

Финалом послужила лихая походная песня: «Разудалый ты солдатик. Русской армии святой. Славно песню напеваю. Я в бою всегда лихой! Не страшится русский витязь. Не страшится он никак. Ведь за ним семьи молитвы. С ним и Бог, и русский царь…».

Смотр закончился, толпа не спеша расходилась.

Мария не заметила, как ушли Павел со Светланой. Сама она, обойдя площадь, свернула на Головинский проспект.

Внезапно услышала: «Мара!». Так её называла только одна особа: взбалмошная Танечка Ефимова.

Мария обернулась.

– Ты разве не в Петербурге?!

– В Петербурге! – молодая женщина, одетая в вызывающий жакет и короткую юбку, да с надвинутой на лоб клетчатой кепкой, кинулась к Марии и крепко обняла её. – Сейчас всё расскажу! – отступив на шаг, она продолжила восклицать. – Это просто мистика! Не поверишь, я шла – к тебе! Приехала полчаса назад! Бросила сумку у бабушки, выскочила, и кого я вижу – тебя! По походке узнала! – переведя дух, Танечка продолжила. – А давай, махнём в бани! Ехала и думала: отправлюсь сегодня же! Соскучилась по серным баням. Петербург хорош, но таких бань не сыскать!