– Неужто? – спросила я.

Ну началось!

– Ужто! – взвился мистер Ли. – Разве это нормально, когда у служанки есть собственная горничная?

Я чуть не рассмеялась вслух.

– Так ведь моя «горничная» – это всего лишь…

– Неважно! Вот у моего отца служанки были смирные, вышколенные… – Ли раздражённо вздохнул. – По струнке ходили…

– Если вам так угодно, то дайте мне струнку, и я с удовольствием буду по ней ходить, – произнося эти слова, я ужасно гордилась своим терпением. – Право слово, хозяин Ли, вам нужно лечь спать. Вы нарушаете вами же установленные правила.

– Проводи меня до спальни, – всё-таки сдался хозяин, – иди рядом со своей свечой, в темноте я ничего не найду. Тут такой лабиринт, сам чёрт ногу сломит…

Я всё-таки позволила себе тихонько фыркнуть. Бедный, бедный мой мистер Ли.

Пусть это прозвучит непочтительно по отношению ко второму моему хозяину, но мистера Ли я обычно понимала. Ли Морган был взбалмошным и эгоистичным, но в глубине души дружелюбным юношей, а вот мистер Хилл… Ох, тут в двух словах не расскажешь.

Речь о Новогоднем бале велась уже давно. Идея, разумеется, принадлежала мистеру Хиллу, а мистер Ли, который сначала всячески её поддерживал, с наступлением декабря почему-то начал сомневаться в успехе предприятия. Видно, ожидал от своего делового партнёра какой-то пакости, хоть прямо так он и не выражался, тем более в моём присутствии. Но я-то всё понимала. Мистер Хилл – известный любитель и мастер эффектов, но чувство меры ему порой отказывает.

Взять хотя бы тот случай, когда на зрителей, собравшихся в зале и предвкушающих аппетитное зрелище в спектакле «Пир на тропическом острове», с потолка неожиданно посыпались человеческие пальцы и ушные раковины. Бутафорские, конечно, кукольные, но очень натуралистичные. Пальцы ещё и шевелились. Ой, что было! Визг, грохот, обмороки, с одной дамой приключился эпилептический припадок, двух господ стошнило. Я подглядывала из-за кулис, но мне и то подурнело от этого зрелища.

После такой премьеры Ли хватался за голову и орал, что в театр больше никто никогда не придёт, даже если зрителям придётся доплачивать. Оскандалились, мол, на весь Злондон, газетчики в щепки порвут… Ну, скандал, конечно, был, и немалый, даже полиция приезжала, чтобы убедиться, что пальцы точно были ненастоящие… И в газетах театр ославили едва ли не на всю Европу.

Зрители валом повалили, вот что произошло. Толпами. За месяц до спектакля билетов уже не было…

Правда, и спектакли мистер Хилл разрешал показывать только два раза в месяц, чтобы интерес публики не ослабевал. И каждый раз откалывал что-нибудь такое, после чего хозяин Ли бросался рвать на себе волосы и вопить, что теперь-то дело точно прогорело.

А теперь вот этот Новогодний бал, о котором мне ничего не было известно. Ну, кроме того, что бал состоится в ночь с 31 декабря на 1 января, и что там произойдёт что-то такое!.. такое!.. Я заранее поклялась, что любым способом изыщу возможность поприсутствовать на этом балу.

Но до конца года оставалось ещё довольно много времени, и хотя приготовления к балу шли полным ходом, никого из слуг в них не посвящали. Даже меня, хоть я и была здесь «на особом положении», как ехидно выражается мистер Хилл.

Доказательство моего «особого положения» зашевелилось в углу, как только я смогла вернуться в свою комнату, проводив хозяина Ли. Моя свеча догорела до середины, фитиль удлинился, и теперь пламя было высоким и сильно коптило. Я давно заметила, что создания, подобные моей «горничной», обладают каким-то невыразимым притяжением к смертоносному для них огню: они обожают пламя и боятся его. Чтобы не пугать лишённую глаз, но всё чувствующую Кривулю, я поскорее задула свечу.